"Николай Никандров. Любовь Ксении Дмитриевны " - читать интересную книгу автора

Много ты встретил "новых женщин"?
Хотя сейчас мне наплевать на это...
Итак, дружок, это мое последнее письмо к тебе. Можешь не отвечать на
него. Не желаю иметь ничего общего с человеком, причинившим мне в прошлом
столько страданий. Прощай навсегда! К. Беляева".

XI

"Милая Ксюша!
Вот именно такая женщина мне и нужна была всегда, какой ты стала только
теперь.
Помнишь, я говорил, что, как человек науки, в чудеса не верю, но что
если чудо все-таки совершится и ты переродишься, то я, быть может, еще и
полюблю тебя.
Теперь чудо налицо, ты переродилась, и я вновь полюбил тебя, новую, за
новое, по-новому.
Предлагаю тебе, если хочешь, немедленно возобновить нашу связь.
Вспомни наши прежние ласки, наше прежнее все. Не ужели у тебя хватит
сил зачеркнуть это все собственной рукой? А если это единственное счастье,
которое отпускает на твою долю судьба? А если у тебя в жизни больше ничего
лучшего не встретится? Поэтому долго подумай, прежде чем отвечать мне
отказом...
Жизнь на Украине быстро налаживается, я уже работаю по своей
специальности, служу в харьковском тресте "Технохим". Так вот, в конторе
этого треста сейчас вакантно место машинистки, и будет для нас с тобой очень
удобно, если ты немедленно займешь его. Материальные условия службы сносны,
что же касается формальностей, необходимых для занятия этой должности, то я,
благодаря своим новым связям, сумею легко их преодолеть...
Я страшно рад за тебя, Ксюша, страшно рад!
Родители не научили - жизнь научила, революция научила.
Правда, тебе еще далеко до "новой женщины", но одной ногой ты уже
ступила на правильный путь. Исполать тебе!
Подумай, Ксюша, ты теперь советская служащая, полноправная гражданка,
член союза, женщина-работница мировой армии труда. Будем откровенны, а кем
ты была раньше? "Же ной своего мужа"? Его домашней вещью?
И ты долго, очень долго упрямилась, боролась за старое свое положение,
была контрреволюционеркой, хотела продолжать оставаться вещью. Но революция
заставила-таки тебя стать человеком.
И революция поступит так с каждой женщиной: или при нудит ее быть
человеком, работать, участвовать в общем строительстве жизни, или вовсе
уничтожит ее, сотрет с лица земли.
Ты тоже едва не была уничтожена жизнью, едва не ступила на скользкий
путь. Об этом мне тоже кое-что сообщили...
Теперь о некоторых местах твоего знаменательного письма.
Я не защищаюсь, Ксюша, и не оправдываюсь ни по одному пункту твоих
обвинений. Только скажу, что ты напрасно так горячишься по поводу моих слов
о твоей "общественной полезности". Ты утверждаешь, что на самом деле для
меня играло бы роль только получение тобой "жалованья". А разве получение
жалованья не является свидетельством признанной "общественной полезности"?
Ты думаешь, что громишь меня в пух и прах, когда пишешь, что во мне говорит