"Татьяна Никонорова. Волхв " - читать интересную книгу автора

Перстень Ночи да Амулет Пепла...

- Наденешь одежду волхва, но с вязью вольного. Возьмешь жезл из
общинного сундука, да михриловый нож для охоты. Все!

Нараспев зазвучали слова, одевая раскаленный воздух Кругов в ледяную
одежу. Запахло снегом и льдом, Неяс как-то сразу скукожился, перекинулся
Фениксом да кинулся ввысь оттапливать холодеющее небо. А уже оттуда
посыпался вниз кучкой искр, затухая и исчезая навсегда.

* * * * * *

- Курить будешь? - спросил Кирил, протягивая слегка подломанную пачку
"LM".

- Неа, - осклабился Неяс, встряхнул руками, отгоняя сильную пульсацию.
Уже ничего, вот поначалу было худо. А теперь даже спать по ночам начал. Не
спал ведь недели три, пока привыкал. Конечно, Ночь лучше, но и эта серость
сойдет. А курить здорово, все равно, что родным воздухом дышать -
продушенным, жарким, ароматным... А силы тут сколько, аж мышцы ныли;
приходилось себя строго держать. Да и надеяться стало не на кого.

А Сила пульсировала и жила по своим законам. То ей хотелось гореть, и
тогда даже вода полыхала жарким пламенем; то она желала лететь, и Неяс еле
сдерживался не распустить нетопырьские крыла за спиной... Когда он жил в
Ночи, он был самым слабым из всех, самым хилым. Да и Силы для него всегда
было мало, а того, что было, не хватало даже на мелкий астральный всплеск.

Зато здесь он оказался видным, огромным, могучим, и чересчур Сильным.
Когда он познакомился с Кирилом, тот, в первую очередь, спросил: "Ты откуда
такой здоровый?" И Неяс погрузился в пучину свежего мира, как рыба
погружается в кипящее масло на сковороде. Здесь все было другим, новым,
предназначенным другим идеям. Слабых детей берегли, любили, тогда как в
Шандаре их приканчивали прямо в колыбели, а затем сжигали, чтобы Чума не
переползла на других, - будущих, - детей. И это было страшно - искалеченные,
угрюмые, либо кривокосые идиоты со слюнявой улыбкой на перекошенной
физиономии. В этом мире в ходу были "деньги", водка и Сила, которую Неяс тут
же окрестил "господство над толпой". Впервые он понял лишь здесь как страшна
в гневе ОНА - ТОЛПА!

Кирил закурил еще одну, а обсосок от предыдущей кинул щелчком в
сторону. К Неясу он всегда относился со смесью страха, почтения и легкой
иронии, называл иногда чудаком. Неяс его не винил, он и впрямь казался для
всех чудаком, фокусником: отлично фехтовал, мог разжечь костер с пальца без
спичек, видел в темноте, но не умел пить как все, не водил машину, и не
придавал значения деньгам. Этот мир стал для него тюрьмой, и он мечтал
выбраться, уйти к своим.

Странное произошло случайно. Поздно вечером он шел по улице,
наслаждаясь тишиной Серости, как вдруг из-за спины вынырнул запах чужака.