"Наталия Никитайская. Правильная жизнь, или Жизнь по всем правилам" - читать интересную книгу автора

Пусть они сидят. Я постою. Связываться с такими себе в убыток: на тебя
наорут, гадостей пригоршнями в лицо нашвыряют, а места все равно не
уступят. И после этого стоять втройне противно, потому что, во-первых, все
так же стоишь, во-вторых, пакость эта перед тобой сидит и торжествует, а
в-третьих, все в автобусе смотрят на тебя как на склочницу. И кому какое
дело, что сама ты с горечью в этот момент думаешь о безразличии и даже
какой-то мстительной радости окружающих и скорбишь о своей беззащитности.
Это уже личное твое дело и задевает только твое сердце. А сердце стучит с
такой скоростью, будто ты без передышки пять часов занималась аэробикой, и
того гляди, вовсе выскочит из грудной клетки. Сердца становится жалко. И ты
решаешь не подвергать его ненужным испытаниям.
Решаешь беречь свое здоровье. Внушаешь себе банальную, но вовсе не
лишенную смысла истину, что здоровье дороже всего. И связываешься со
всякими наглецами, отстаивая свои права, все реже и реже.
Но в этот раз рядом со мной примостилась стоять женщина с больной
ногой. То есть одна ее нога была в бинтах и в галоше, привязанной все теми
же бинтами.
Я молчала целых три остановки, а на третьей не выдержала и сказала:
- Молодой человек, вы бы все-таки уступили место женщине,- сказала я.
Мужской тип был вычислен мною совершенно правильно, потому что
отреагировал он, как я и предполагала, по-хамски:
- Тебе, что ли?
- Не мне,- отрезала я.- Вот женщина с больной ногой.
- Бросьте, не надо,- сказала женщина.- Я и так как-нибудь. Зачем
связываться...
Но меня уже понесло. Для меня всегда легче не начинать чего-нибудь
вовсе. Но остановиться, начав, было выше моих сил. Я толково и эмоционально
высказала все, что думаю про современных мужчин и про данного
представителя, в частности. Меня слушали внимательно. Кое-кто поддакивал.
Нахал смотрел на меня широко раскрытыми глазами, и я бесстрашно принимала
его тяжелый взгляд: я чувствовала за собой правоту. Наконец парень встал,
женщина с больной ногой села на его место. И я могла бы радоваться, если
бы, вставая, он не наступил мне на ногу и, посчитав, видимо, это
недостаточным, не толкнул меня нечаянно локтем в грудь. Я охнула.
- Пардон,- сказал он злобно и стал пробираться к выходу.
Я вздохнула с облегчением, но в этот момент парень обернулся и
произнес отчетливо:
- Ишь нашлась доброхотка под настроение! Сволочь правильная! Чтоб
тебе, суке, всю жизнь такой правильной оставаться!..- и окатил меня
наэлектризованным злобой и ненавистью взглядом.
В автобусе запахло озоном. Никто не сказал парню ни слова. Все
пропускали его молча. И на следующей остановке он вышел. Та, ради которой я
так старалась, безучастно смотрела в окно. Я сгорала со стыда. Люди в
автобусе ехали присмиревшие.
И вроде бы ничего такого уж необычного не было, смущал, правда,
ощутимо озонированный воздух, который почему-то был неприятен. Автобус
катил дальше по своему маршруту. Все было в порядке. И тем не менее у меня
в душе, кроме привычной уже горечи, накапливалось еще что-то -
необъяснимое. Страх какой-то. "Чтоб тебе..."- слышалось мне так ясно, будто
слова все еще звучали прямо у меня над ухом.