"Наталия Никитайская. Вторжение Бурелома" - читать интересную книгу автора

Юра был немного насторожен, но только я могла это заметить, да и
настороженность эта сразу исчезла, едва он - тоже ведь знает меня гад -
увидел мою освобожденность...
- Твоя роль, - протянул он мне несколько скрепленных листков. - Ты -
Снегурочка, Валентина - Лиска, Серега - Дед Мороз, а я, как водится, Бабка
Ежка.
- И усов снова не сбрил!..
- И не сбрею! Я, Баба-Яга, работала в прошлом рентгенологом!..
- Ребята, не знаю, как у вас, а у меня на всю репетицию два часа.
Сегодня еще танцкласс и прогон новогоднего шоу, а потом еще работа...
- Да и у нас сегодня день примечательный. Начинаем работу над
"Бесприданницей". Старик наш задумал ее специально под Валентину...
Хорошее настроение у меня, как рукой смело. Я посмотрела на Вальку с
завистью:
- И молчала!..
- Прости, Машка, артисты - народ суеверный...
- Чего уж там! - отмахнулась я.
- Слушай, - продолжал Юрка, делая вид, что не заметил создавшейся
неловкости, - Старик собрал нас и говорит: "Здесь есть даровитые и опытные
артистки, но я решил пойти по стопам Протазанова: он взял Алисову совсем
молоденькой..." Мы заржали. А он взревел, аки лев: "Да на роль, на роль
Ларисы взял, жеребцы!" Ну, а потом объявил, что Лариса в его спектакле
достанется Валентине.
- Это здорово, - сказала я, просто чтобы не промолчать, не выдать
своего поражения.
"Каждому свое, - подумала я со злостью в свой адрес, - одному - икра
на завтрак, другому - роль, о которой можно мечтать..."
Валька выглядела виноватой. Это уж было совсем некстати. Не она
виновата в том, что их Старику я, что называется, "не глянулась", а в
театре, куда я попала, меня держали на "кушать подано"... К тому же в
скором времени театр и вообще распался.
- До сих пор не могу понять, - как будто угадав направление моих
мыслей, сказал Серега, - чем ты Старику не понравилась. Иногда мне
кажется - характером. Он безошибочно отделяет талант от не-таланта. И тут
ты должна была его покорить. Но с той же безошибочностью он видит тех
талантливых людей, которые будут поклоняться ему, а в тебе он, видимо,
усомнился. Я почему так говорю. Недавно он меня спросил, где ты и что с
тобой. Спросил, значит, хорошо запомнил, а он запоминает только ярких
людей - тысячу раз проверено...
- Спасибо, Сережа, не надо меня утешать...
"Недавно спросил..." И вдруг пронзило: да ведь я же пела ему на показе
"он говорил мне: будь ты моею"... Вспомнил, значит... Тупо заныл затылок. Я
машинально приложила к нему ладонь.
- Болит голова? - участливо спросила Валька.
- Поболит и пройдет, - ответила я. - И вообще, будем мы когда-нибудь
репетировать или нет?..
По существу, важно было только определиться с выходами и мизансценами.
Остальное - дело отлаженное для людей, которые в одном составе играют елки
с первого курса института.
Юрка, как всегда, хохмил. Сережа был до тошнотворного серьезен.