"Юрий Никитин. Трое из Леса (Трое из Леса #1)" - читать интересную книгу автора

Домой возвращались, как и положено, не с пустыми руками. Каждый нес
стебли едомой травы, корни принесут потом, когда окрепнут, старшие тащили
даже сухие ветви, ибо живое дерево убивать не разрешают боги.
Боромир побрел, опираясь на резной посох, от дерева к дереву, бил
посохом по стволам, те отзывались гулким звуком, а то и сонными голосами.
Грязные седые волосы волхва были перехвачены на лбу полоской кожи, борода
опускалась до пояса, а толстая медвежья шкура свисала с плеч до земли. На
поясе висел широкий кремниевый нож, но главным оружием Боромира был резной
посох. Там сосредоточилась его мощь волхва, с его помощью он отгонял злых
духов.
И сейчас не по-старчески острые глаза осуждающе осматривали дупла,
землянки. Беспечны люди, беспечны! Супротив зверя любой выстоит, а
незримому ворогу препон никто не ставит. Надо наложить заклятия, Враг не
дремлет, пролезает в любую щель!
Из дупла семьи Годовита донесся детский крик. Боромир остановился:
строгость надобна, но зря детей сечь нельзя. Сегодня дети, завтра им
кормить родителей, беречь покой. Должны знать, что мир строг, но
справедлив.
-- Ой, тятенька! -- слышался голосок.-- Ой, не буду!.. Медведь,
косолапый медведь...
Боромир тут же зашагал дальше. Несмышленыш забыл новый закон, который
намедни установили волхвы: не зови бера, а то придет, и когда отец
вернулся с охоты, наверняка выбежал с воплем: тятенька, а бера не
встретил?
Как и все мужики в деревне, Годовит бера не боялся, если один на
один, в руке рогатина, а за поясом секира, но бер часто ходит ночью,
пробирается к спящим через дупло, а кто живет в землянках, у тех
разгребает бревна на крыше. Бер легко душит лося и несет в передних лапах,
среди зимы разгребает твердую, как камень, промерзшую землю, чтобы
вытащить из норы мышонка... Поэтому волхвы повелели называть бера
медведем, косолапым, топтыгиным. Пускай спит в своем логове бера, берлоге,
не догадывается, что говорят о нем!
Скорее бы шли годы, подумал Боромир тревожно. Старики унесут опасное
знание в вирый или к Ящеру, родство с берами забудется, а внуки даже знать
не будут, что совсем недавно вышли из звериного мира. Надо лелеять
солнечную каплю в сердцах, которую заронил бессмертный Род!
-- Мир дому,-- сказал он густым сильным голосом, медленно и опасливо
спускаясь по земляным ступенькам, склизким от сырости, в просторную
землянку старого Тараса.-- Пусть Чур оградит тебя от Ящера!
-- Слава Чуру и светлым богам,-- прозвучал простуженный голос.
В землянке влажно и жарко, посередке утоптанного земляного пола
плоские камни, вбитые в землю, на них еще светятся багровым огнем крупные
угли. Зловещие блики прыгают по неровным стенам, из которых свисают
засохшие корни. Иные выпучиваются мощно и нагло, в них чувствуется
шевеление, то ли холодные соки с силой прут из тайных глубин в толстые
стволы, а оттуда к ветвям и листьям, то ли крупные черви и жуки в тепле и
безопасности жрут мощно, спешат взматереть и наплодить потомство.
Древний дед Тарас сидел перед очагом, зябко вжимаясь спиной в теплую
стену. На ногах короткая шкура бера, одной рукой Тарас пытался натянуть ее
до подбородка, а другой нерешительно трогал последней щепочкой угли. Самый