"Юрий Никитин. Бумеранг (Из сборника "Человек, изменивший мир")" - читать интересную книгу автора

отпустил, а ?
- Мыться не любит, - бухнул второй. - Капуста из щей в бороде
застревает, насекомые заводются... А может, и вовсе не растет... у энтих,
ну... которые не могут, она ж, грят, не растет вовсе.
Владислав нервно топтался на месте. Уйти сейчас - дать понять, что
сбежали от насмешек, эти гады восторжествуют еще больше.
- А очки? - снова спросил первый, буравя Владислава колючими глазами.
- Тиллигент должен носить очки, они ж газеты читают!.. Они ж умные!
- Не заработал на очки, - предположил второй. - Все на алименты
уходит. Да и на таком шнобельке пинснэ не усидит... что за нос? С таким
только книжки читать, к бабам не ткнешься.
Владислав задергался. Не дашь же по морде, сам не оберешься
неприятностей. Да и морды у обоих - кирпичом не своротишь. Хотел было
уйти, но первый легко подставил ногу, и Владислав, что ретировался с гордо
поднятой головой, позорно повалился на людей, от неожиданности хватаясь
руками и боднув кого-то, опрокинул чьи-то корзины.
Сзади, а теперь и сверху довольно ржали те двое. Игорь суетливо
помогал Владиславу встать. Но мордоворот, все так же сидя, схватил
Владислава за лацканы и рывком поднял с пола, намеренно прихватив рубашку
так, чтобы побольнее стянуть горло.
- Уже и на ногах не держится, - сказал он сочувственно второму. - С
утра! А чо сделаешь, теперь и тиллигенты пьют, как лошади?
- Как две лошади, - поддакнул второй. - Вишь, морда опухла?
- Может от книжек? - предположил первый. - Глаза какие-то
начитанные-начитанные...
Владислав, дрожа от негодования, пулей вылетел на остановке. Игорь
сочувствующе держался рядом, сопел, мигал добрыми выпуклыми глазами.
- Он у тебя пуговицу оторвал, - сообщил он виновато.
Владислав лапнул ворот, ощутил шероховатую вмятину. Скотина, с мясом
выдрал, а пуговицы дорогие, фирмовые.
- С рукава срежешь, - говорил Игорь рядом, - а сюда перешьешь, я так
всегда делаю... Ты не расстраивайся! Гигантский червяк. Мозгов меньше, чем
у амебы. На таких и обижаться как-то странно. Себя унизить.
Владислава трясло еще сильнее. В голове бешено крутились,
сталкивались, взрывались картины сладкой мести, и все равно обида душила,
а ведь обижаться - все равно, что на пса из подворотни, что норовит
цапнуть всякого прохожего, или на разъяренного быка, что ринулся на твою
красную рубашку...
- Скоты, какие скоты!
- Да брось ты, - буркнул рядом Игорь.
- Как только и живет такое!
- Брось! Садись, поехали.
Мимо катились, затормаживая, вагоны. Распахнулись двери. Игорь
подтолкнул друга, тот вошел и вынужденно одел маску отрешенности. Игорь
топтался сбоку, устроил друга у стенки, вежливо оттеснив парочку в угол,
оживленно рассказывал случаи, анекдоты, передразнивал приехавшую комиссию.
- Не старайся, - горько выдавил Владислав. - Эти хамы испортили весь
день. Сегодня какая с меня работа!
- Ничего, - отозвался Игорь оптимистически, - за сто тридцать мы и
так делаем много.