"Юрий Никитин. Забытая песня" - читать интересную книгу автора

- Виталий Иванович? - ахнул Стельмах. - Он еще... Когда я был студентом,
он уже тогда был академиком!
- Он еще и сейчас в реке этой купается... Так вот, он говорил, что даже
короли жили в проходных комнатах среди анфилад, а сейчас понятия об уюте
иные, и мы тянемся не к залам, а к оптимальной площади, которая равна всего
двадцати метрам на человека!
В висках стрельнуло, остро заломило. Не глядя, он нащупал в кармане
коробочку, привычно бросил в рот две таблетки. Теперь остается перетерпеть с
полчаса, потом острая пульсирующая боль уступит тупой, ноющей, а колючие
протуберанцы боли будут прорываться совсем редко. Больше, увы, сделать
ничего не удастся: сколько бы таблеток ни проглотил, боль так и не снимешь.
Устало подумал, что ни разу еще не удавалось дотянуть день без того, чтобы к
вечеру голова не раскалывалась от боли. Впрочем, у кого из горожан иначе?
Морщась, он отвернулся от города. Острота мышления безнадежно потеряна,
теперь остается только ждать завтрашнего дня, когда голова за ночь немного
прояснится...
- Довольно, - сказал он. - На сегодня хватит. Возвращаемся.
- А разве вы не собираетесь в село? - спросила она, не трогаясь с места.
- Не подталкивайте меня, - рассердился он. - Не спорю, вы не только
красивая девушка, что на меня, однако, в моем возрасте действует слабо, но и
на диво смышленый сотрудник, однако вам еще рано так... дергать меня!
- Что вы, Ярослав Михайлович!
- А вот краснеете вы очень мило. Они опустились на первый этаж, в лифте
Стельмах раздраженно молчал. В машине она сидела тихая как мышь, не решаясь
даже пошевелиться. Стельмах, вырулив на шоссе, сменил гнев на милость,
выпытал у нее домашний адрес и, несмотря на отчаянные протесты, доставил
прямо к подъезду.
Она выпрыгнула, красивая, налитая здоровьем и жизненной силой, не
по-городскому сильная, краснощекая и блестящеглазая, а он погнал машину
обратно и все думал о покинутом микрорайоне.
Да, недоделок уйма, но неучтенный фактор мог быть еще и в том, что он
спроектировал квартиры-гиганты. Время погони за размером жилплощади прошло;
каждый мог иметь столько, сколько пожелает. А еще Полищук в свое время
долбил, что нам одинаково неуютно и в тесном купе поезда, и в просторном
зале. Самая же уютная для нас площадь - это двадцать квадратных метров!
Может, такими были большинство пещер, в которых жили наши предки, или
действовали какие другие законы, но доказано твердо - двадцать метров!
Разумеется, если соблюдены все прочие условия: есть санузел, кухня, ванная -
причем не крохотная комнатка с белым корытом, где и не помещаешься
полностью, а мини-бассейн с автоматическим тренажером, аппаратурой,
электромассажерами и прочими необходимыми вещами...
Голова трещала так, словно разламывалась на горячие куски. Он закусил
губу и вырулил на магистраль. Машина бодро выпорхнула за черту города, но и
дальше по обе стороны дороги долго мелькали высотные дома, и он вспомнил,
что не раз опасался, что бесконечный пригород, в конце концов, перейдет в
пригород другого города.
Через два часа гонки на обочину шоссе выпрыгнул щит со стрелкой: "Село
Красное - 15 км". Проселочная дорога вскоре нырнула в лес, завилюжилась
между вековыми соснами. Необходимость следить за дорогой немного забивала
головную боль, и он даже не обрадовался, когда внезапно лес оборвался, и за