"Уильям Николсон. Песнь огня ("Огненный ветер" #3) " - читать интересную книгу автора

- Мампо, - начала она, - а знаешь, что ты говоришь во сне?
- Нет, - ответил Мампо, - что?
- Ты говоришь: "Пинто фу-фу! Плава ням-ням!"
- Да ну? Интересно, с чего бы это.
- С того, что ты не любишь Пинто. А меня любишь.
Мелец Топлиш разыскал Плаву и принялся отчитывать за то, что она
оставила свое место в колонне. Плава ткнула в него пальцем и заверещала:
- Мой папа - ужасное чудовище! Наверное, его укусила муха!
Так и вышло, что путешественники быстро перестали обращать внимание на
детские забавы. Через час уже никто не присматривался к тому, как ведут себя
остальные. Никого так и не укусили загадочные мухи, и мантхи приободрились.
Дорога шла чуть-чуть под горку, поэтому идти было легче обычного. Горы уже
видны, значит, долгий путь когда-нибудь закончится.
Гремели по камням колеса, цокали лошадиные копыта, и каждый погрузился
в мечты о будущей жизни на родине. Креот, сожалея о своей недавней резкости,
решил поделиться с госпожой Холиш своими мечтами.
- ... Земли возьму чуток: куда мне больше, старику? Так, лужок-другой
для животинки, с одного боку речка, с другого - море. Построю маленький
домишко да коровник справлю, с видом на море. Лучше на восток. Чтоб по утрам
доить и любоваться восходом. Клянусь бородой моего предка!.. Такой жизни
можно позавидовать, а, мадам? Аромат парного молока, лучи рассветного
солнца...
- Ну и сидите в своем стылом сарае, уважаемый. А я полежу в кровати.
- В кровати, вот как?
- У меня будет всем кроватям кровать! Мягкая, как пух, уютная, как
гнездышко! И буду я лежать в своем гнездышке, как яичко, и мои бедные ножки
больше никогда не заболят!
- Просто лежать - и все, мадам? И день-деньской ничего не делать?
- Ну, может, встану, чего-нибудь перехвачу на обед, постою на крылечке,
покиваю соседям, доброго дня пожелаю. А потом снова в кровать!
Дубмен Пиллиш, тяжело ступая рядом с повозкой, начал рассказывать
Редоку Зему о школе, которую устроит на родине. Редок Зем не поддакивал, но
и не возражал, что Дубмен, бывший ректор, истолковал как согласие слушать.
- Уроки у меня будут радостью для детей, а не тяжким грузом. Ученики
будут приходить ко мне и говорить, что именно они хотят выучить - например,
песню. Ведь песни, которые выучил в детстве, никогда не забываешь, правда?
- Ну, не знаю, - протянул Редок Зем.
- А я им: "О, я вам помогу!" И научу их, например, песне "Наседка и
цыплята".
Дубмен пропел неожиданно приятным голосом.
- "Куда вы девались, цыплятки, цыплятки? Ах! Ах! И ах!" Каждый "ах"
означал, что из-за спины Пиллиша появился еще один пропавший цыпленок.
- Ну, я не знаю, - повторил Редок Зем.
Мампо шел впереди и о родине не думал. Нужно быть начеку. Да и мечтать
ему не о чем. Мампо обернулся и задержал взгляд на Кестрель. Он любил ее,
сколько себя помнил, знал каждую черточку подвижного скуластого лица, каждое
выражение беспокойных глаз. Только вот Кестрель его не любила. Мампо
смирился: кто он такой, чтобы надеяться на любовь Кесс? Правда, без нее тоже
никак... Вместо мечтаний о будущем перед Мампо зияла огромная дыра. Жизнь
юноши словно замерла: он не страдал и в то же время не мог быть счастлив.