"Мария Николаева. Волчья Радуга" - читать интересную книгу автора

хищника.
Я неуверенно коснулась мягкой шерсти. И только почувствовав чужое
тепло, исходящее от звериного тела, поняла, насколько мне его не хватало.
Моего волка. В любом обличье. Лишь бы он был рядом.
Я села на край кровати. Голова волка мгновенно перекочевала на мои
колени. Я рассеяно гладила его, впитывая чужое тепло. Никогда бы не
подумала, что буду так зависеть от кого-то, но когда его нет рядом, мне
очень трудно. И дело не только в холоде, поселяющемся в груди, - к нему я
уже привыкла (как-никак шестнадцать лет живу с ним). Впрочем, какая разница,
как я обзову эту зависимость?! Главное, что я действительно плохо переношу
часы, проведенные вдали от этого неуправляемого волка...
Но об этом можно будет подумать и позже, а пока...
- Милый, может, ты подвинешься? Совсем немного?
Волк, для приличия поворчав, все же освободил кусочек одеяла, где я
сразу же и устроилась, в наглую обняв его за шею и подтащив к животу. Лор
глянул на меня ехидным голубым глазом, но отбиваться не стал, напротив,
придвинулся чуть ближе.
Я, благодарно чмокнув его в нос, зарылась лицом в мягкую шерсть и
совершенно счастливая уснула...

Разбудил меня тихий скулящий звук. Я вздрогнула, почувствовав, как
резко сокращаются мышцы в теле волка. Обратная трансформация? Значит, не
врут о том, что превращения причиняют им боль...
Я осторожно села и, положив голову волка себе на колени, стала
осторожно гладить, шепча что-то успокаивающе-нежное. Исцеление никогда не
давалось мне легко, но чтобы заговорить боль моих сил должно хватить.
Все хорошо, родной. Я же с тобой. А вместе мы со всем справимся.

Лоурес кай Вулф
Она не испугалась. Более того осталась рядом. Для меня-зверя это очень
много значило, но все равно я-человек понимал, что есть во всем этом что-то
неправильное. Не должна будущая Императрица спать в обнимку с оборотнем. Да
и тискать его как домашнего котенка - тоже.
Но, чувствуя, как шевелятся волоски на шкуре от ее дыхания, купаясь в
будоражащем аромате, исходящем от ее кожи, я и думать не мог о том, чтобы
отодвинуться.
Всю ночь я чутко сторожил ее сон, а потом со спины привычно подкралась
боль обратной трансформации. Я сдерживался, сколько мог, стараясь не
разбудить девочку, спящую рядом, а потом весь мир растворился в тягучем
красном мареве. Боль скручивала мышцы и внутренности, она огнем выжигала
зверя из меня...
С каждым превращением становится все хуже. Интересно, сколько мне еще
отмерено? И кого сегодня мы недосчитаемся? Да, оборотни долго не живут.
Больше пятнадцати десятилетий ни одному зараженному вирусом прожить не
удалось, а срок вожака вдвое меньше. Сколько мне там осталось? Десять?
Двадцать лет?
Ничтожно мало по сравнению с тем, что ждет моего змееныша. Радужные
даже среди остальных выделяются длинным веком - Императору, например, шестое
столетие пошло...
Боль резко вспыхнула с новой силой, лишая способности думать. Я уже