"Андрей Николаев. Интерпресскон: частица жизни." - читать интересную книгу автора

Роман Перумова -- четыре голоса! Какой прекрасный сегод-
ня день!
Б.Н. начинает свое интеллектуальное шоу. Я уже видел по-
добное и жду: кто? А он все говорит и говорит -- прекрасный
Б.Н. оратор, знает психологию. Зато кроме него ни одна жи-
вая душа не знает, кому достанутся "Улитки". Начинает с кри-
тики -- Кац. Довольный великий критик, напыжившись, подни-
мается к нам. Флейшман кричит из зала: "Доктора Каца на сце-
ну!" Я уже знаю, что Роме придется идти еще раз -- дубль,
как в прошлом году. Как говорит моя мама: "Везет же дуракам
и пьяницам!" Это я не про Рому, то есть Романа Эмильевича, а
так, к слову пришлось...
По малой форме за премией поднимается бородатый Лазарчук.
Наконец-то и он "обуличен". Заслужил.
По средней форме лучшее, по мнению Б.Н. произведение --
С.Ярославцева. Далее ряд прекрасных повестей, примерно одно-
го уровня, но уступают. А Ярославцеву дать "Улитку" Б.Н. не
может -- всем понятно почему. Посему премия не присуждена и
бронзовый приз возвращается Сидоровичу с незаполненным дип-
ломом.
И, наконец, крупная форма. Вот уж Б.Н. нервы помотал --
это он умеет. Итак... Ну сколько ж можно ждать, ну говорите
же! Итак... премию по крупной форме за тысяча девятьсот де-
вяносто третий год получает... Зал замирает. Получает роман
Вячеслава Рыбакова "Гравилет Цесаревич".
Слава выходит на сцену и в ответ на поздравления Б.Н.
разводит руками. Рыбаков, по-моему, доволен. Еще бы! И я
знаю, что ему придется испытать такое же удовольствие еще
раз. Какой сегодня прекрасный день!
"Стопроцентное совпадение результатов" -- тихо говорю я
Борису Натановичу, пока Вадик Казаков идет к микрофону
объявлять результаты голосования. "Это ж еще не известно,"
-- отвечает Б.Н. "Уже известно -- стопроцентное совпадение!"
Такого не бывало еще, и, быть может, больше не будет -- хо-
тя чем "Интерпресскон" не шутит!
Довольные лауреаты поднимаются на сцену по второму разу.
Самое главное -- когда Вадик объявил, что премию получил
С.Ярославцев зал встал. Я смотрел со сцены, как встали люде-
ны и Горнов, как поднимаются остальные я почувствовал, как
что-то большое распирает мне грудь, как чуть слезы на глаза
не наворачиваются. Я вручил премию Б.Н. и он сказал в микро-
фон какие-то красивые слова -- он был взволнован, возможно,
больше всех.
Да -- отрыв повести Ярославцева от конкурентов более чем
убедительный. Но за громом литавров я сразу обратил внима-
ние на скромную, но очень важную победу повести Лени Кудряв-
цева "Черная стена". А ведь в прошлом году другая его по-
весть (опубликованная к слову сказать в популярной "МЕГЕ")
получила ноль голосов. А эта повесть издана в не очень уж
распространенном алма-атинском журнале "Миры". Это победа