"Андрей Николаев. Таро Бафомета" - читать интересную книгу автора

понукая лошадей и поудобней устроился на козлах. Еще какой-нибудь
час-полтора и они будут в имении. Там, все же, спокойней, чем на лесной
дороге. Ладно французы - европейская нация, а ну, как мужики озоровать
начнут под шумок? Ограбят, а то и жизни лишат не за понюшку. Сам-то он с
малолетства при князе. Николай Михайлович самолично его в секретари себе
готовил: наукам обучал, даже языку французскому, как в благородном обществе
принято.
В тени деревьев было относительно прохладно, солнечный свет,
пробиваясь сквозь листву, делал дорогу пятнистой. Впереди путь перебежала
лиса, мелькнула рыжим мехом в орешнике и затерялась в чаще. По зиме надо бы
охоту сладить, подумал Сильвестр. Эх, жалко князь постарел, а ведь раньше,
бывало, и на волков облавы устраивали, по полсотни гостей наезжало, да все
со своими сворами, доезжачими, загонщиками.
Сильвестр посмотрел в лес, откуда вынырнула рыжая плутовка и
почувствовал, как сердце ухнуло в пятки и дыхание перехватило: поверх
подлеска, смутно видимые на фоне темной чащи, на него смотрели всадники в
темно-зеленых мундирах. Лихие усы перечеркивали суровые лица над оранжевыми,
с зеленой выпушкой, воротниками.
Перепуганному секретарю даже показалось, что он разглядел жестокие
прищуренные глаза под низко надвинутыми кольбаками.
У секретаря мелькнула мысль, что надо бы равнодушно отвернуться,
сделав вид, что ничего не заметил - не станут французы нападать на коляску с
явно штатскими лицами, но руки помимо воли тряхнули вожжи, а из пересохшей
глотки вырвался отчаянный крик.
-- Н-но, пшел! Пошли, родимые!
Привстав на козлах, он хлестнул что было мочи лошадей. Кони взялись
вскачь, тревожно кося черными глазами на перепуганного возницу. Вся
напускная чопорность и слетела с Сильвестра, как пух одуванчика от порыва
ветра - теперь это был просто деревенский мужик, в панике пытающийся спасти
свою жизнь.
Князь Козловский, очнувшийся от дикого крика, привстал в коляске и
оглянулся. Французы, ломая подлесок, вырвались на дорогу и бросились в
погоню, нещадно терзая коней шпорами.
Поминутно оглядываясь, Сильвестр нахлестывал коней. Егеря на скаку
прикладывались к карабинам. Фуражка слетела с секретаря и встречный ветер
мгновенно высушил вспотевшее лицо, взбил редкие прилизанные волосы на
голове. Раздалось несколько выстрелов. Пуля пробила коляску рядом с князем.
Лес впереди поредел, стал светлым, прозрачным. Сквозь просветы
деревьев стало видно широкое поле.
Сильвестр похолодел: на ровной местности французы охватят с двух
сторон - в лесу деревья мешали, подстрелят лошадей и все, останется только
молиться. Так и случилось. Вырвавшись на равнину, конные егеря рассыпались
веером, офицер, скакавший шагах в десяти впереди всех, вытянул руку с
пистолетом. Грохнул выстрел, правая лошадь заржала, шарахнулась в сторону,
увлекая коляску на обочину. Ноги ее подкосились и она грянулась оземь,
перевернувшись через шею, забилась, путая постромки. Коляска налетела на
нее, пошла боком и опрокинулась. Князя выбросило из коляски, мелькнула
трава, голубое небо...
Сильвестр вылетел с козел, как камень из пращи, но упал удачно и,
успев подставить руки, покатился по траве. Едва остановившись, он