"Андрей Николаев. Рождественский ангел" - читать интересную книгу автора

наяву. На этот раз Она помедлила. Даже встала с кровати, на которую присела
и отошла к окну. Свет сделал ее платье почти прозрачным и я любовался ее
тонкой талией, бедрами и стройными ногами. Она была гораздо красивее тех
картинок, которые мы с ребятами из класса разглядывали в мужских журналах,
покупая их в складчину. Может потому, что Она была рядом, совсем близко,
живая, теплая и добрая. В горле снова запершило и я уже не смог сдержаться.
Кашель прорвался, вызвав приступ боли в груди. Сквозь слезы, градом
катившиеся из глаз, я видел, как Она быстро подошла ко мне и, уже не
сомневаясь, сделала укол. На этот раз Она долго вводила лекарство. Наверное,
чтобы было не больно. Кашель постепенно ослабел, но он так вымотал меня, что
я даже не мог вытереть рот. Она протерла мне лицо платком. Я почувствовал
запах сирени, а может, жасмина. Никогда не разбирался в цветах. Да и какие
цветы, если на дворе зима и на носу Рождество! Неужели я так и не поправлюсь
к празднику? Я спросил ее и Она покачала головой. Значит, не поправлюсь.
Жаль. Конечно, я уже не трехлетний карапуз, который ждет подарки и верит в
деда Мороза и Снегурочку, но все равно обидно. Все равно, я жду волшебства и
сказки, хотя, конечно, никому в этом не признаюсь. Может, только ей. Хотя,
то, что я бы загадал, слишком уж ..., нет, не некрасиво. Наоборот, для меня
это стало бы настоящим подарком. Я ведь, можно сказать, уже взрослый и
сказка, и волшебство для меня теперь совсем не такие, как у всякой малышни.
Наверное, я опять покраснел от своих мыслей и Она снова положила ладонь мне
на лоб. А может Она догадается? Хоть бы Она догадалась! Я потерся головой о
ее ладонь и Она вопросительно приподняла брови. Я жалобно улыбнулся и Она
кивнула, как бы спрашивая, в чем дело. Я прошептал, что вот скоро праздник.
Самый сказочный праздник в году, а может и в жизни, потому, что с каждым
годом надежды на волшебство остается все меньше. Взрослые уже совсем не
верят в него и я перестану ждать чуда, потому что вырасту. Она склонила
голову к плечу, Она была согласна с этим, но что же поделать? И я решился. Я
не мог упустить этот случай. Я потянулся к ней и Она опять склонилась,
приблизив розовое ушко к моим губам. Ее короткие русые волосы щекотали мне
лицо. Я закрыл глаза и словно бросился в холодную воду. Я не слышал, что
говорю, в ушах стоял звон и от стыда я стал, наверное, совсем багровый. Я
лежал, не открывая глаз. Какой я идиот! Я обидел ее! Конечно, обидел.
Скотина! Я почувствовал, что Она встала с кровати. Все, сейчас Она уйдет...
Уйдет и не вернется! Никогда-никогда не вернется! Мне стало холодно, будто
зима проникла в комнату и стала сжимать меня ледяными пальцами. Я попрошу
прощенья, я буду умолять ее, чтобы Она поскорее забыла о моих словах. Какой
я дурак, все-таки! Я открыл глаза и сердце замерло. Она стояла у моей
кровати и раздевалась... Она расстегнула пуговки, распахнула платье и оно
заструилось вниз, слегка задержавшись на бедрах. У нее были прямые плечи и
ключицы, сходясь, образовали такую милую ямку на шее. Меня бил озноб. Я
испугался, как бы Она не замерзла, потому, что зима окружила ее серебристым
сиянием, будто мороз разрисовал окна, оставив серединку стекла прозрачным.
Она завела руку за спину, щелкнула застежка и чашечки лифчика ослабли на ее
груди. Скользнули с плеч бретельки. Я судорожно вдохнул морозный воздух не в
силах оторвать взгляда от ее незагорелой груди с розовыми сосками.
Трусики у нее были узкие, совсем маленькие, Она сняла их и встала
передо мной, опустив руки. Она была словно окутана радугой и, хотя зима
подступала все ближе к ее загорелому телу и морозные узоры уже коснулись
нежной кожи я видел, что ей не холодно.