"Кэтрин Николсон. Лунные грезы " - читать интересную книгу автора

заказанные "униформы" не прибыли, она свободна и вольна заниматься своими
делами.
- Вашей репутации будет нанесен огромный урон, если я покажусь с вами
в обыкновенных платьях? - язвительно осведомилась она.
- Я этого не сказал, - мягко поправил Гай. - Как бы мне ни хотелось
проводить каждую минуту в вашем прелестном обществе, к сожалению... у меня
много других дел, требующих моего отъезда из Парижа.
- Я могла бы поехать с вами. В конце концов должен же вас кто-то
оберегать, - выпалила девушка: ей отчего-то крайне не понравилась
интонация, с которой он произнес слово "дела".
- Ваша исполнительность и преданность долгу достойны всяческих
похвал. - Губы Гая раздвинулись в улыбке. - Но ваша власть надо мной не
распространяется дальше Парижа.
Ну до чего же хитрый дьявол! Он даже не собирается придерживаться
соглашения, инициатором которого был сам! Но ничего! В его отсутствие она
разработает тщательный план кампании и, как только он вернется, начнет
поединок с новыми силами.
- Когда вас ждать?
- Я сообщу за двадцать четыре часа.
- В письменном виде?
- Разумеется.
Наклонившись, Гай легко поцеловал Корри в обе щеки.
- Ну а до того времени слугам приказано обращаться с вами, как с...
хозяйкой дома. Пожалуйста, не стесняйтесь отдавать любые приказы и
требовать всего, что ни пожелаете. До свидания, мисс Модена.
Корри дождалась, пока машина исчезнет из вида, и тут же, не теряя ни
минуты, помчалась наверх, сполоснула лицо холодной водой и распустила
волосы. Потом накинула алую шаль, схватила сумочку и отправилась на метро
на площадь Оперы.


***

- Месье Бейер!
Карл Бейер раздраженно поднял голову. Он настоятельно просил не
беспокоить его в ближайший час. Оркестранты разошлись на обеденный перерыв,
а те, что остались, не смели и близко подойти, прекрасно зная характер
маэстро.
- Месье Бейер!
Карл нахмурился и отложил испещренную пометками партитуру. Ему так
нужно побыть одному, сосредоточиться и хорошенько подумать! Только от него
зависел успех постановки. Певцы, Богом данному таланту которых он ничуть не
завидовал, были беспомощны, как дети, особенно новое сопрано из Южной
Америки. Но зато у него за плечами возраст и опыт. Они сделали его
безжалостным и беспощадным, и в этом крылась сила Карла Бейера.
В оркестровой яме, как всегда, было светло, поэтому, Карл,
обернувшись, долго вглядывался в серый полумрак. Нет ничего печальнее и
тоскливее, чем пустой оперный зал солнечным полднем. Но кто-то, подобно
тонкому лучику, все же пробрался сквозь тьму. Перед дирижером возникла
фигурка девушки в желтом платье с алой шалью, накинутой на плечи.