"Владимир Николаевич Николаев. Якорь спасения [NF]" - читать интересную книгу автора

общественное мнение. Облагодетельствованного Кавалергардовым автора могли
ругать хоть все газеты разом, поднимать на смех на писательских собраниях,
Кавалергардов все равно продолжал восхищаться своим любимцем и печатал
все, что тот приносил.
Чтобы оградить Кавалергардова от слишком упрощенного понимания,
должен заметить, что Илларион Варсанофьевич не всем одинаково благоволил,
раздавал блага и милости в полном соответствии с заслугами и значением. Ни
того ни другого у Аскольда Чайникова не было, поэтому ему удавалось
печататься в "Восходе" лишь от случая к случаю при стечении особенно
благоприятных обстоятельств. А такое хотя и случается чаще, чем, к
примеру, парад планет, но все же достаточно редко.
К тому же, стоит заметить, Кавалергардов не слишком жаловал стихи, он
их плохо понимал. По этой причине поэтический раздел в его журнале не
очень процветал. Но для Аскольда Чайникова, немало, впрочем, полебезившего
перед Илларионом Варсанофьевичем, хотя лебезивших постоянно было
достаточно, ни для кого другого, а именно для Чайникова Кавалергардов
сделал все же истинное благодеяние - распорядился зачислить его в штат
редакции. Благодаря этому потерявший было себя поэт обрел под ногами,
может быть, и не очень твердую почву, но все же некий клочок суши, на
котором можно было держаться.
В то время, когда у Аскольда Чайникова вышел второй сборник стихов,
Никодим Кузин, как принято говорить в научных кругах, остепенился, то есть
защитил кандидатскую диссертацию. И защитил с блеском. Диссертация почти
незамедлительно была издана, что случается с такого рода работами совсем
уж не часто. Обычно отпечатанные машинистками в установленном количестве
экземпляров и любовно переплетенные, они затем мирно покоятся на полках
библиотек. Если кто-то к ним и прикасается, так это чаще всего новые
соискатели ученой степени и не столько даже степени, сколько прилагающихся
к ней благ.
Блестяще защитившийся юный Никодим Кузин тут же получил должность
старшего научного сотрудника академического института. Кибернетика после
некоторого гонения быстро вошла в моду, практическая ее ценность
становилась все очевидней чуть ли не с каждым днем, что усиливало
энтузиазм молодых ученых, лидером которых как-то само собой оказался наш
Кузин. Он работал увлеченно, результативно, его ценили и поощряли.
Должность старшего научного сотрудника, как известно, конкурсная,
через определенный срок на замещение ее объявляется баллотировка,
предпочтение может быть отдано претенденту с докторской степенью. Место
Никодима Сергеевича вряд ли предложили бы какому-нибудь соискателю,
настолько его ценили, но он все же счел для себя за благо поскорее
защитить докторскую. В отличие от подавляющего большинства обладающих
кандидатской степенью, всю последующую жизнь до глубокой старости бьющихся
над докторской диссертацией, по большей части, правда, занимающихся
собиранием материала, обдумыванием темы, составлением плана
фундаментальной работы, а на поверку просто-напросто предающихся сладким
мечтаниям, Никодим Сергеевич решительно и быстро приготовил действительно
значительное исследование.
Хотя слава и почести не испортили Кузина, в отношениях старых
школьных друзей произошла существенная перемена: Чайников перестал быть
покровителем Кузина, эта роль сама собой перешла к ученому, чья будущность