"Сергей Никшич. Соседи ("Полумертвые души" #2) " - читать интересную книгу автора

в порыве отчаяния даже перерыла весь огород и так глубоко взрыхлила землю
возле фруктовых деревьев в саду, что чуть их не погубила. Но вместо золотых
монет она обнаружила только множество дождевых червей.
"Хоть один только кувшинчик, хоть одну только шкатулочку с монетками, -
молила Параська невидимую Фортуну, но та, видать, то ли не услышала ее, то
ли вообще оглохла от всех тех воплей, которые доносятся до нее от
страдающего от бедности человечества, и вместо шкатулочки Параська нашла
только старинный чугунный ключ, но от чего он, ей известно не было. Она
повесила его на стенку над своей кроватью в надежде, что во сне к ней придет
откровение и перед ней откроется тайна великого клада и тогда она тут же
сплавит все, что найдет в тот ломбард, что на Подоле, и на первом же лайнере
умчится, теперь уже навсегда, туда, где возле ног плещутся ласковые волны...
Но снилась ей только всякая гадость, как-то: мрачный Тоскливец, Голова,
занудливые посетители кафе, которые вечно клянчили что-то и утверждали, что
не успели доиграть, и норовили смыться, не рассчитавшись за полученное
удовольствие.
Но какая баба удержит язык за зубами? И Параська поделилась своим горем
с соседкой, разумеется, по большому секрету, а та - со всеми остальными
жителями Горенки, и не успела Параська пожалеть о том, что язык в очередной
раз ее подвел, как в селе уже началась золотая лихорадка. То и дело под
фальшивыми предлогами к Параське забегали соседки, а то и просто люди
малознакомые и только для того, чтобы полюбоваться на заветный ключик, и все
кончилось тем, что дом превратился просто в проходной двор, и тогда Хорек
привесил ключ за стойкой в кафе, которое теперь исправно, словно по
мановению волшебной палочки, каждый вечер заполняли толпы любителей легкой
наживы, а поскольку к ним принадлежит большая часть гомо сапиенс, то дела у
Хорька пошли в гору и кассовый аппарат стучал, как вошедший в раж ударник.
- Да не грусти ты, - уговаривал Хорек Параську, - деньги и так рекой
текут, поедешь ты на свою Гваделупу или как ее там, хотя оно, кончено, можно
и в озере искупаться...
Параська смотрела на бывшего пасечника с презрением, потому что темное,
холодное озеро вызывало у нее скорее ужас, чем желание в нем окунуться.
А дальше - больше: коварный бес наживы вселился в сердца простодушных
горенчан и те, спустив несколько гривен в заведении у Хорька да
полюбовавшись на висящий за стойкой гигантский ключ, сразу начинали ощущать
нестерпимый зуд в ладонях, который проходил, да и то не полностью, только
тогда, когда они перекапывали свой огород и приусадебный участок на глубину
до трех метров. И зуд тогда сменяли кровавые, невиданные доселе в этих
местах мозоли. Разумеется, такого трудового энтузиазма не могли достичь даже
ядовитые языки прорицательниц-тещ (пророчивших, впрочем, всегда одно и то
же: вот увидишь, в пятницу твой опять нажрется) да и сами обалдевшие от
суровой жизни супружницы. Но все эти чудовищные усилия, хотя и могли
принести невиданные урожай, вместо залежей золотых слитков выявили только
несколько серебряных французских монет, которые были незамедлительно
обменены на Андреевском спуске на смягчающий душу и дезинфицирующий раны на
ладонях напиток. Но все это отнюдь не умерило энтузиазма кладоискателей, а
наоборот, подлило масла в огонь, а тут еще все тот же зловредный бес
нашептал на ухо одной из кумушек о том, что клад не нашли только по той
причине, что зарыт он там, где сейчас проходит то ли дорога, то ли улица.
Эта новость, как бес и надеялся, сразу же стала достоянием истосковавшейся