"Игорь Николаев, Александр Столбиков. Новый Мир " - читать интересную книгу автора

ждал. А значит можно снизить высоту сброса бомб, сбросить их точнее и
больше. Перед войной, проектируя новейший самолет, немецкие инженеры
предусмотрели использование советских стокилограммовых бомб, это позволяло
нести на внутренней и внешней подвеске более двух тонн. Но их производство в
Германии наладить так и не успели, а имеющиеся пятидесятикилограммовые бомбы
помещались во внутренний бомбоотсек в количестве 28 штук, что давало в сумме
нагрузку немногим менее полутора тонн. Поэтому опытные пикировщики
предпочитали летать с четырьмя бомбами весом по двести пятьдесят килограммов
на внешней подвеске. Тонна с пикирования лучше полутора с горизонтали и при
удаче противник просто разбегался, давая пехоте возможность занять
оставленные рубежи.
- Вот такое дело камрады. Парашютисты держат мост через Маас. И им
нужна помощь. Транспортники сбросят им что-то ночью, но вы сами понимаете,
что половина груза при этом потеряется, а половина останется противнику.
Поэтому вся надежда на нашу девятку. Надо так пропахать галлов, чтобы они и
думать забыли о прыгунах. Хотя бы на то время, что понадобится для сбора
контейнеров. Ну, все, товарищи. По самолетам.
Когда Рунге подошел к своей красной девятке, техники уже прогревали
моторы. Чуть в стороне стояли бортстрелки, слушавшие с предельным вниманием
очередную байку штурмана, считавшего себя в дивизии кем-то вроде заправского
покорителя женских сердец. На самом деле как показывала практика, успехи
сердцееда были сильно преувеличены его рассказами, все об этом знали, но все
равно слушали из любви к искусству - рассказчиком тот был знатным. Вид
приближающегося командира энтузиазма не добавил, судя по кислым физиономиям
стрелков, им очень хотелось дослушать рассказ. Опыта общения с "моранами" и
"деваутинами" у них было гораздо больше, чем с симпатичными девушками.
Парней забрали в часть, даже не дав по-человечески выпуститься из школы
стрелков.
- Так, молодцы, пока Кноке пытается отыскать на карте Голландию,
расскажу вам в двух словах. Летим к Маасу. Прикрывать наших парней от
лягушатников. Прикрытие будет. Так что постарайтесь не пострелять "Люссеры".
С лобовой проекции они сильно напоминают спитфайры. Картинки смотрели? У
"люссера" крылья обрезанные, трапециевидные. А у "спитфайра" эллипсовидные.
Их ни с чем не спутаешь. Ну и на эмблемы смотрите.
Оглушительно ревя моторами воздушного охлаждения, безудержно коптя
выхлопом, двухмоторные бомбардировщики один за другим отрывались от земли.
Оставшиеся на аэродромах техники махали форменными кепи, провожая в бой
товарищей. Остерман мерил шагами круги вокруг командного пункта. Он старался
не показывать виду, но те, кто хорошо знал его, видели подрагивавшие руки,
когда он сидел у передатчика и слушал о происходящем в воздухе. И как он,
закрыв глаза руками, сидел над картой, после тяжелых боев, думая, что никто
не видит. Как оно будет в этот раз?
Для встречи с истребителями потребовалось совершить всего три круга над
аэродромом первой группы 24-ой дивизии. Четыре "люссера" с небольшими
красными звездами под фонарями летчиков, символом дивизии, принесшим ей
общеевропейскую известность, присоединились к девятке. Покачав крыльями,
истребители пошли вперед, примерно тремя сотнями метров выше. Их красивые,
словно подтянутые очертания радовали глаз, а умелое маневрирование вселяло
уверенность. Эти не пропустят. Только вот мало их, мало... Но, лучше иметь
немного, чем не иметь вовсе.