"К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №32 от 29.12.2009" - читать интересную книгу автора (К барьеру! (запрещенная Дуэль))

НАДО ЛИ ЗАБОТИТЬСЯ О ПРОИЗВОДИТЕЛЕ?

Прочитал в газете «К барьеру!», №12 статью В. Авагяна «Промышленная политика СНГ». Истерику автора по поводу дезинтеграции единого производственного комплекса понять можно, но это следствие как раз попытки управления из единого «диспетчерского пункта».

На мой взгляд, главное противоречие в статье В. Авагяна: «Диспетчерский пункт» системами такого уровня сложности управлять не в состоянии. Всем должен управлять конечный потребитель. Если товар – ерунда, то и производственная цепь, его изготовляющая – тоже не нужна. Иначе будет труд без продуктовой насыщенности, труд просто ради труда…

Цитата: «Спрос потребителей дискретен. Допустим, сегодня мне нужен пылесос, а потом я лет десять буду пользоваться уже купленным, пока он не сломается или морально не устареет. Но если я ПРОИЗВОДИТЕЛЬ, а не потребитель пылесоса, то я не могу ждать 10 лет, я не могу мириться с приливами и отливами рыночного спроса. И не могу я мириться не потому, что я капризный или жадный, а просто потому, что если сегодня я не закуплю (из-за временного простоя конвейера) комплектующую деталь, завтра мне уже негде будет её закупить».

- Поэтому – продолжаю я за Авагяна - что я делаю? Во-первых, я стимулирую спрос, чем дальше, тем жестче. Рекламщики - чурки мои верные - хоть двадцать пятый кадр поставят за мои деньги. А уж мозги задолбят потребителю, что у кого нет нового пылесоса - тот отсталый реликт - до полусмерти. Заодно меня начинают живо интересовать такие вещи, как потребительское кредитование (ай-ай-ай мне, с моей критикой банкиров) и перенос производств. Ну и понижаю качество намеренно - не ждать же мне десять лет, в самом деле, лучше пусть пылесос сломается лет через пять. Плюс, в моих же, наверное, интересах, немножко притормаживать свежие разработки.

В общем, Авагян, Вы мыслите в нужном направлении. Все так и делают. Помню, в советские времена носил туфли лет пять подряд. Сейчас подошва стирается быстро и уже на второй год их нужно выбрасывать. Ремонт смысла не имеет, т.к. дорогой.

Но это подход не технолога, а финансиста или маркетолога, или прочего представителя презренной непроизводственной братии. Пускай ваш пылесос вместо десяти лет будет служить пять и совершенствовать вы его не будете, да, видно, и некуда его совершенствовать, разве, что придумывать функции, не нужные потребителю. Но главная проблема - дискретность потребления, - не решаема!

Меня упрекают в том, что я смотрю на процесс производства глазами массового, т.е. конечного потребителя. Ну да, ими и смотрю. Во-первых, обидно быть лохом. Во-вторых, обидно платить производителю каждые пять лет. В-третьих, смешно и грустно наблюдать вокруг себя все эти орально-анальные вау-импульсы, даже сто лет знакомые люди просто шизеют от этой постоянной бомбежки мозга.

В-четвертых, холодок по спине от мыслей, сколько ресурсов уходит просто впустую, да и заср…е жизненное пространство меня почему-то не вдохновляет. И все это оттого, что производитель, плохое слово, не решает проблему промежуточного производства, хотя прекрасно знает, что дискретность потребления - нерешаемая проблема. А продолжает трамбовать полный чемодан, упираясь в него ногой. За мой, между прочим, счет в конечном итоге.

Я в прошлом слесарь-инструментальщик 5-го разряда. А в статье мне конкретно не понравилось следующее:

Цитата: «Индустрия - это гигантская совокупность людей, которые не в состоянии САМИ О СЕБЕ ПОЗАБОТИТЬСЯ».

Цитата: «Индустриальная же логика требует служения не потребителю, а производителю, удовлетворения в первую очередь не потребительских, а производственных нужд». Ну ничего... Терпение потребителя тоже небезгранично... Придет время и мы вам «...ть, покажем богословие», отцы.

Статью я понял, но не принял. Это взгляд человека, который привык получать от народа практически неограниченные и бесконтрольные средства, но не отчитываться в результатах их расходования. И с возмущением принимать любую попытку за них спросить. Кстати, его знание реального производства и его возможностей достаточно теоретично.

Уважаемый оппонент из рядов пролетариата основательно проработал мою предыдущую статью об идеологии индустрии и выделил её основные болевые точки. Это, так сказать, камни преткновения, о которые в статье сразу же спотыкается привыкший к «Экономиксу» Макконела и Брю взгляд полуобразованного человека.

Главный заказчик производства – конечный потребитель промышленной продукции, господин слесарь-инструментальщик 5-го разряда? Позвольте напомнить Вам, что древнеегипетская цивилизация существовала, как минимум, 5 тысяч лет, более чем в два раза дольше, чем наша, христианская. И потребители в течение 5 тысяч лет ходили там на рынки. Много они купили там себе пылесосов, а главное – много пылесосов они там ЗАКАЗАЛИ в качестве главных заказчиков технического прогресса?

5 тысяч лет застоя – это вам не какие-то 18 брежневских лет! Потребитель был, а потребления высокотехнологичных товаров не было, потому что египетский потребитель заботился о своем потреблении, а вовсе не о нуждах производства, как и вы предлагаете.

Правда, один раз отвлекся: построил пирамиды. Это были расходы не потребительские, а чисто производственные, не рассчитанные на окупаемость. Именно они возвысили Египет в веках и до сих пор приносят Арабской Республике Египет как славу, так и немалые туристические доходы.

Пирамиды заказывало государство, египетский «госплан», не для потребительских нужд, а в чистой воды религиозном экстазе.

Поэтому настаиваю: первично не потребление, а производство. Нужды производства всегда должны обслуживаться вперед нужд потребления. Потому что, если производство есть, потребление может быть более или менее комфортным, качественным и пр. А если производства нет – и потребления, по определению, не может быть.

Описанные оппонентом проблемы снижения качества и роста навязчивости у современного производителя связаны именно с отсутствием Госплана и тем, что производитель брошен один на один с чудовищем финансового рынка. Чтобы выжить, спасти производство и производственную непрерывность, без которой наступит некроз техноткани, производитель и вынужден пускаться во все тяжкие.

«Но главная проблема - дискретность потребления - не решаема!» - патетически восклицает Старейшин. И что это должно означать? Что проблемы дискретности потребления не существует вовсе? Извините, проблема смерти тоже не решаема, но мы не отменяем ни медицины, ни профилактики, ни разговоров о смысле жизни. Нерешаемость проблемы (тем более в данном случае – сугубо временная, конъюнктурная нерешаемость) – ещё не есть её отсутствие.

Если бы доходы (а с ними и жизнь, выживание) производителя зависели бы не от капризов рынка, а от органов государственного планирования (они же – «центральный диспетчер потоков»), то производителю не пришлось бы выпускать туфли на бумажной подошве. Сами же говорите, что советские туфли носились не менее 5-ти лет! Не с Ереванской ли обувной фабрики были те «пятилетники», к которой и моя трудовая биография имеет непосредственное отношение?!

А рынок с барской пьяной щедростью пускает в распыл невозобновимые ресурсы и поганит растущими свалками жизненное пространство. Вас это не вдохновляет? Меня тоже. Но поймите: душа рынка как системы заключается в том, что он не имеет представления ни об ограниченности ресурсов, ни об ограниченности человеческих потребностей. И те и другие для рынка безграничны (таким он сформировался в позднем средневековье, когда планета казалась необозримой, а товаров было очень мало).

Основной пафос моей статьи вы так и не поняли, хотя и утверждаете, что только не приняли его. Производство может быть без потребителя и потребления. Яркий пример – те же египетские пирамиды. Для древнего египтянина – мука адская и никакого потребительского удовольствия. Можно ли сказать, что египетские пирамиды – это «взгляд человека, который привык получать от народа практически неограниченные и бесконтрольные средства, но не отчитываться в результатах их расходования. И с возмущением принимать любую попытку за них спросить».

Думаю, можно на все сто процентов. Именно так и было. Пирамиды строил фараон, который взгляд человека, который привык получать от народа практически неограниченные и бесконтрольные средства, не отчитываться в результатах их расходования, и не то что с возмущением – вообще вне понимания – принял бы любую попытку спросить с него за них.

Означает ли это, что пирамиды Египта – никчемная ерунда? Нет. Пирамиды Египта – хотя и не служили потребностям египетских потребителей – способствовали развитию строительного дела, строительной техники, архитектуры, математики, философии и искусства. Они стали величайшим памятником культуры, цивилизации, они веками приносят доход и окупаются в туристическом бизнесе. Вот яркий показатель, что серьёзный труд производителя – даже тогда, когда он не имеет к потреблению непосредственного отношения, – всё-таки не пустое дело.

Теперь возьмем вас как потребителя. Ваша страна продала нефть, которую не сеяла, не пахала, и поделилась с вами мечтой российских тунеядцев – «природной рентой». На причитающуюся долю природной ренты вы приобрели австралийского мяса кенгуру в московском супермаркете. Съели. Конечный продукт – неприятная колбаска бурого цвета с резким запахом.

Она не будет способствовать развитию науки и техники, культуры и цивилизации, не станет памятником на века и не привлечет туристов через тысячелетия. Вот Вам аргумент, чем даже самое плохое – бесприбыльное и не рассчитанное на потребление производство – лучше непроизводительного потребления. После непотребительского производства остаются – в самом худшем, в самом последнем случае - хотя бы опыт, навыки и база для будущего. После непроизводительного потребления не остается ничего…

Я не говорю, что бесполезное с точки зрения потребления производство – благо. Конечно, это зло, но только по отношению к полезному производству. По отношению же к тунеядству и проеданию Родины даже совершенно бесполезное производство есть шаг вперед.

Комментатор Корморан Cтарейшин приводит аргумент, который ему кажется убийственным: «Если товар – ерунда, то и производственная цепь, его изготовляющая – тоже не нужна». Иначе говоря, нам не нужно ПЛОХОЕ производство, нам нужно ХОРОШЕЕ производство. Здесь слесарь-инструментальщик подпал под влияние пустопорожней либеральной демагогии, которой полна в последнее время экономическая псевдонаука. Да и не только она!

«Важна не жестокость наказания, а его неотвратимость!» - вопиют правозащитники. Но это же все равно, что сравнивать помидор с трактором! Извините, жестокость можно ввести с любого числа указом, тогда как неотвратимость – благое и неопределенное пожелание, которое ввести указом невозможно.

Зачем же сравнивать несравнимое? Как можно сравнивать предмет объективной реальности с субъективной оценкой туманной возможности?

Любому дураку понятно, господин Старейшин, что производство должно быть хорошим и не должно быть плохим. Должно быть высокоэффективным, производительным, социально значимым, полезным. И не должно быть низкоэффективным, низкопроизводительным, социально-никчемным, бесполезным. Но все это - либерально-монетаристская демагогия, главная особенность которой – БЕСПРЕДМЕТНОСТЬ.

Прежде чем быть ХОРОШИМ, производство должно просто БЫТЬ. Это уже потом люди оценят (и каждый на свой лад, кстати), хорошо оно или плохо. Существование производства – фактор объективной реальности: вот оно есть, его можно увидеть, пощупать, сосчитать в статтаблицу и т.п. ХОРОШЕСТЬ производства – это утверждение с той или иной степенью голословности. Понятно, что каждый производитель будет хвалить СВОЕ производство – что именно оно ХОРОШЕЕ. Понятно, что всякий его конкурент будет ругать его производство – что именно оно ПЛОХОЕ.

Что? Покупатель деньгами оценит производство?! И вы в это верите?! Слушайте, что может быть полезнее производства продуктов питания? Ведь без них долго никому не протянуть! А кто НИЖЕ ВСЕХ оплачивается сегодня в стране? Производители продуктов питания! Рынок говорит, что хлеб в сорок раз менее полезен, чем черная горючая жидкость из-под земли и в тридцать раз менее полезен, чем юридические услуги. Согласно мнению рынка, выражающемуся в рыночной оплате услуг, человеку без хлеба в 25 раз легче прожить, чем без услуг нотариальных контор, аудита и страхования автогражданской ответственности…

ВАЗ – хорошая или плохая машина? Все вроде бы сходится к тому, что плохая. А учитываем ли мы тот факт, что в стране МИЛЛИОНЫ людей лишены возможности купить даже такую машину, даже в подержанном состоянии? Сотни тысяч малообеспеченных семей наживают грыжи, таская на плечах большие тяжести на большие расстояния – в XXI веке!

Для меня тот факт, что ВАЗ – автомобиль, важнее того факта, что ВАЗ – плохой автомобиль. То, что ВАЗ – плохой автомобиль – исправимо, подлежит починке в прямом и переносном смыслах слова. То, что автомобиля вообще нет – починке не подлежит. Отсутствие автомобиля в современной семье – печальный предмет объективной реальности. Равно как и его наличие – радостный факт, не подлежащий сомнению. При этом хорош или плох автомобиль – каждый решает для себя сам. Кому-то ВАЗ – корыто, а кто-то был бы на вершине счастья, если бы государство предоставило ему возможность приобрести ВАЗ. При этом вовсе не факт, что тот, кто лишен возможности купить ДАЖЕ ВАЗ – бесполезный для общества, никчемный человек…

Взгляд на процесс производства «глазами массового, т.е. конечного потребителя», есть, простите, взгляд паразита. Потребитель, который одновременно является прозводителем, должен понимать проблемы своего собрата-производителя. Потребитель, который не является производителем, – паразит.

Вот многие сегодня возмущаются низким качеством автомобиля ВАЗ. Но много ли среди смутьянов рыцарей высококачественного производства? Многие ли из критиков задумываются над тем, что их продукт – «тоже, в смысле рожи, далеко не крем-брюле»? И многие ли понимают, что вообще никакого продукта не выпускают, а перебирают бумажки в ненужных конторах, созданных государством с целью замаскировать богадельни для «лишних людей»?!

Паразитом быть легко. Удобно. Комфортно. Только в конце – очень больно. Когда оккупанты из социалистического Китая или капиталистического НАТО возьмут за жабры и бросят в урановые рудники; а на что ещё им может пригодиться всю жизнь перебиравший ненужные бумажки паразит? Паразит, который не только ХОРОШЕГО автомобиля сделать не может, но и вообще никакого?

Я не говорю, что ВАЗу не нужна санация. Нужна, и ещё какая! Такая, чтобы грозный царь Иосиф от ужаса во гробе содрогнулся! Но вначале нужно понять: ВАЗ должен быть. Он должен остаться – хотя бы потому, что на нем десятки тысяч специалистов, обладающих ХОТЬ КАКОЙ-НИБУДЬ технической квалификацией. Для современной РФ и это зашибись! И уж в любом случае ценнее адвокатов, аудиторов, PR-спецов и охранников ЧОП.

Такие люди, как К. Старейшин считают, что конечный, массовый потребитель – покупатель товара в конце длинной производственной цепочки – обладает бездной ума, проницательности, изобретательности и т.п. И потому он, как высший арбитр, сразу же отличит хорошее производство от плохого, нужное от ненужного, устремленное в будущее и прогресс от отжившего свое и регрессивного.

Это – совсем не так. Массовый потребитель, как и любой представитель массы, средней арифметической социальной величины – серый, убогий человечек с низким уровнем фантазии, с глубоко въевшимися шаблонами и клише. Если бы технический прогресс заказывал массовый потребитель, то мы не ушли бы дальше пещер. Принципиально новые товары и продукты заказывал и оплачивал кто угодно – государи воюющих держав, богатые чудаки, правительственные и общественные комиссии, министерства и ведомства, генералы и диктаторы, городские сумасшедшие и т.п. Единственно, кто никогда не заказывал и не оплачивал НОВЫЙ ПРОДУКТ ИЛИ ТОВАР – это массовый потребитель.

Он живет в привычном для него мире и постоянно, консервативно стремится воспроизвести этот привычный мир. Он хочет, чтобы завтра было все как сегодня – только больше и лучше. И потому массовый потребитель – не только не заказчик, но и прямой враг технического прогресса…

Когда Исаака Ньютона спросили – какое может быть практическое применение открытым им законам механики, он растерялся и ответил: с их помощью можно создать забавные игрушки. Производственно-интеллектуальный процесс у Ньютона шел вне и помимо современного ему рынка и товарно-денежных производственных отношений. Это потом – станки принципиально новых конструкций. А сперва – никчемные, и, по большому счету, никому особенно не нужные игрушки. Это к вопросу о том, какое производство считать хорошим и полезным, а какое – пустым и вредным, «даром переводящим ресурсы».

Именно поэтому я настаиваю на том суждении, которое показалось К. Старейшину еретическим: «Индустриальная логика требует служения не потребителю, а производителю, удовлетворения в первую очередь не потребительских, а производственных нужд». Поверьте, о потребителе есть кому позаботиться, и первый из его печальников – он сам. Тут уж он своего не упустит! А вот о бедном производителе нужно заботиться постоянно – чтобы было чего не упускать.