"Андрей Никулин. Запойное чтиво" - читать интересную книгу автора

- Да... Она там...Она зовет меня...
Сказать, что нам стало жутко, значит не сказать ничего. Я, почему - то
подумал, что хмель совершено, выветрился из моей головы. Стоявшие рядом
парни наверняка чувствовали то же самое.
Вчетвером мы молча стояли у окна и слушали, как по-прежнему шумит
дождь. Клочья тумана переливались в лунном свете, и казалось, что луна
плывет по озеру. Лунный свет и шум дождя завораживали.
- Пошли отсюда, - первым очнулся Нарик. Они с Решутом обняли
несчастного Лома за плечи, и повели в нашу комнату. Я еще постоял у окна, и
мне стало казаться, что я тоже вижу что-то на светящемся лунном диске. Я
высунулся из окна и подставил лицо под дождь, пьяным я себя уже окончательно
не чувствовал.
Когда я вернулся в комнату, то Лом уже лежал на койке Зуба, а сам Зуб
сидел рядом и гладил его по голове.
- Завтра встанем... Закончится дождик...И все поедем в Иркутск, -
ласковым материнским голосом приговаривал наш самый непоседливый человек.
Остальные парни сидели с видом родственников у постели умирающего. Зуб
беззвучно показал нам рукой, чтобы мы вышли. Все с удовольствием рванули на
выход.
Стоя на крыльце, мы долго молча курили, и не могли произнести ни слова.
- Эта, сука, Элька Драгомирова с нашей подгруппы. Заебала парню голову,
вот он и сбрендил, - зло, сплюнув, наконец, произнес Мизик.
- Его сегодня Елисей под дождем в Листвянку посылал. А потом за
картошкой к местным. А Лом еще до шторма говорил, что заболел, кажется и что
у него температура, - сказал я.
- Вот, Елисей, урод, блин. Пошли ему ебальник разобъем! - Нарик как
всегда придерживался радикальных решений.
- Ну, давай еще махач сейчас устроим. Хуйли теперь-то, поздно, - будь
немного попьянее Решут бы поддержал Нарика, но хмель уже выветрился из наших
голов.
- Ладно, пошли спать. Вон вроде и дождь кончается, - и действительно
пелена воды явно поредела. Сан Саныч выбросил окурок и рукой проверил,
стихает ли дождь.
- Заснешь тут, как же, - бурчал Мизик, - Я к Тихону в комнату пойду,
там у них вроде свободная койка есть.
Ночью мы почти не спали, прислушивались к дыханию Лома. На утро все
были злые и с больными головами. Дождь тихонько моросил, но на утреннем
построении - а командир с самого начала ввел в отряде армейские порядки, нам
было объявлено, что весь отряд идет работать на пирс. Помимо работы в порту
Потап подрядился ремонтировать пирс. На нем пахали в основном "вояки" и
"первокурсники", на нашей же бригаде был порт. Но раз шел дождь, и таскать
мешки было нельзя, то и нам пришлось браться за топоры и лопаты. Все утро
Лом вел себя как-будто бы ничего и не произошло. Мы уже было начали
подумывать, что он нас разыграл, но, к сожалению, мы ошиблись. Придя на
пирс, мы все как-то забыли про него, занявшись каждый своей работой. И не
сразу заметили, как Лом забрался на катер, на котором мы добрались до пирса,
отвязал швартовы, оттолкнулся от берега и поплыл. Он стоял на носу катера и
улыбался.
- Я к Эле... Прощайте, пацаны...- кричал нам Лом.
Первыми опомнились армейцы. Неудивительно ведь у них не было за плечами