"Ютта Никулина. Голова без женщины " - читать интересную книгу автора

алиби. Для достоверности она даже перечеркнула одно из объявлений жирным
крестом, чтобы в случае чего сказать: писала, мол, а он перезвонил в ответ
и оказался мудаком на букву "ч".
Ворвалась Валя. Скинув мокрые туфли в прихожей, а склизский зонтик
шмякнув прямо на диван, она немедленно потребовала отчета по газете. Фаина
гордо предъявила ей плоды своих трехминутных усилий. Валентина впилась в
газету.
- Вот этого и этого выбрасываем сразу! - ожесточенно бормотала
Локоть, углубляясь в суть вопроса. - Им нужны фотомодели, а ты не модель...
Так, этот пролетает - ты не поедешь к нему в город Жуковский, а сюда его
тащить из города Жуковского глупо. И этот - тоже придумал! "Светловолосую
девушку славянской внешности и национальности, умеющую топить русскую
печь..." Н-н-да, ты у нас брюнетка и не совсем славянка...
Это Фаину всегда безотчетно задевало. Фамилия у неё была не очень
славянская - Хусаинова, но она вовсе не была татаркой. Наверно, у отца были
какие-то татарские корни, но в её внешности не заметно ни малейшего намека
на это самое иго. И по паспорту и отец, и мать русские. А получалось как-то
не так. В советское время, учась в школе, Фая никогда не задумывалась о
своей фамилии, и даже о своем старомодном имени. С национальной проблемой
она впервые столкнулась при демократии.
И Фаина надменно проронила:
- Ну правда, а почему бы тебе самой ему не написать? Тебе-то уж
ничего не мешает. И печку растопишь, если надо.
Валя Локоть являлась чистокровной украинкой и притом никогда не была
замужем. А ведь могла бы и о себе позаботиться. Всю жизнь просидела дома,
занималась художественным вязанием платков "под Оренбург", росписью
подносов "под Жост" и кофейничков "под Гжель". Девушка тридцати с небольшим
лет интересной профессии с неоконченным высшим. Очень неплохо, особенно с
учетом третьего размера бюстгальтера - когда она его надевает. Без
бюстгальтера под блузкой вообще образуется такое волнение, что впору
объявлять штормовое предупреждение всем встречным мужикам.
При этом Валя была человеком высших принципов, и своим третьим с
гаком размером перед подругами не чванилась. И она посмотрела на Фаину не
то со слезами на глазах, не то с непросохшими дождинками. В любом случае
получилось очень укоризненно.
- Ну при чем тут я? Что уж мне - моя песенка спета... Мы о тебе
сейчас должны думать!
"Мы должны". Да, Валентина основательно за неё взялась... Фаина
ощутила странный трепет, словно она отдается в руки врача. О Господи, опять
мысль о болезни... Но вместо зонда или шприца Валентина торжественно
достала из своих необъятных грудей свежий номер газеты "Из уст в уста",
который в мокром от дождя декольте её искусственно-шелкового платья оставил
смутный серый след типографской краски.
Они просидели голова к голове минут двадцать, поочередно хихикая и
взвизгивая, попадая на очередную умору. Хотя Фая, конечно, смеялась через
силу. Держала улыбку, как говорят американцы.
Господи, чего только люди не напишут о себе! "Эрудированная дама
приятной полноты без ж/п, а/м и б/к желает познакомиться с нескупым рыцарем
до 40 лет с ж/п, а/м и без в/п для серьезных отношений, обяз. с закл. бр. и
проп. на его ж/п". Или: "Привет тебе, привет! Молодой (38 лет), но очень