"Звёздный десант" - читать интересную книгу автора (Злотников Роман, Орехов Василий)

Глава 7

– А ты видел, старик, как «Красные дьяволы» раскатали «Нью-астонских чертей»? В блин!

– «Черти» на выезде играть вообще не умеют. Восемь очков за первый круг! Посмотрим, как твои «Дьяволы» справятся с «Адскими псами»…

– Ничего. К игре с «Псами» как раз Джимми Парсонс поправится после травмы.

– Джимми Парсонс – дерьмо цыплячье.

– Это ты от вредности характера так говоришь, старик. Джимми Парсонс – самый быстрый игрок в Лиге.

– Быстрый-то он быстрый, да что толку? Обгоняет всех, а потом врезается со всей дури в стоппера и не может его даже с места сдвинуть. Массы не хватает…

Рувим Колесо и Рой Пуля сидели за барной стойкой казино «Крылья черепахи» и лениво потягивали пиво. После того как боевики Колхейна попортили здание, пытаясь убить Глама, наследник двух гангстерских империй за собственный счет восстановил его: он не забыл, кто именно первым запустил слух о воинских талантах Саггети-младшего, и умел быть благодарным. Капитально отремонтированные «Крылья черепахи» без привычного отвратительного запаха с кухни и лохмотьев грязи на стенах начали привлекать больше клиентов, и дела Колеса понемногу пошли на лад – настолько, что у него больше не было необходимости самому дежурить за кассой, и он нанял для этого симпатичную девушку. Теперь у досточтимого Рувима появился излишек времени, чтобы степенно обходить свои владения дозором и приблизительно раз в час подсаживаться к барной стойке, чтобы угостить себя чем-нибудь алкогольным.

– А у тебя сегодня аншлаг, старина, – как бы между прочим заметил Рой, доброжелательно оглядывая отремонтированный игровой зал.

– А ничего, не жалуюсь, – отозвался старик, придвигая к себе очередной бокал.

– Такой бизнес нужно хорошо охранять, Рувим, – авторитетно заявил Пуля. – Обидно будет, если из-за какой-нибудь…

Старый Зильберман громко фыркнул, расплескав пиво. Осекшись, Рой озадаченно уставился на него.

– Заканчивай эти подходцы, парень, – проговорил Колесо, утирая забрызганный подбородок. – Мне семьдесят пять, я за свою жизнь столько этого дерьма наслушался, что уже тошнит. Некоторые из этих подходцев я же сам и придумал, когда работал у Саггети. – Он глотнул пива, громко рыгнул. – Короче, сопляк, ты предлагаешь мне перейти под руку своего босса. Поменьше текста, я ненавижу эти пустые бла-бла-бла. Говори только то, что важно для дела.

– Саггети конец! – с жаром произнес Пуля, тоже приложившись к своему бокалу. Он словно ждал этого разрешения сразу взять быка за рога. – Все умные люди это понимают. И Хаттон, и Ормонт, и Гусман уже давно у нас. А кто еще не у нас, тот будет у нас через неделю. Бросай неудачников, старик, и присоединяйся к победителям. Это я тебе говорю даже не как член семьи Каперони, а как старый друг.

– Послушай меня, мальчик, – веско проговорил Колесо. – Друзьями мне были Джордже Саггети, Рэнди Копыто и Берт Зомби. Ты мне – так, знакомый, время от времени проигрывающий в моем казино очередную двадцатку. Я работал с кланом Саггети всю свою жизнь. Я помню Адриано Бивня, который стоял у истоков этого семейства. Я участвовал в Шелбивильской резне. Я видел, как Глам Саггети, рискуя жизнью, расправился с теми ублюдками, которых Колхейн отправил громить мое заведение. Когда я вышел в тираж и растерял зубы, дон Джордже подарил мне это казино от щедрот своих, чтобы у меня была спокойная обеспеченная старость. Я был лучшим боевиком семейства, и его враги тряслись от страха при одном упоминании моего имени. На этой работе столько не живут, Пуля, ты прекрасно знаешь. И теперь ты предлагаешь мне предать собственную жизнь, только чтобы без особых проблем протянуть еще лет десять?! Брось, молокосос. Это даже не смешно. Я за эти годы выпил несколько цистерн виски, выкурил пару табачных плантаций, испортил столько девчонок, что хватило бы на полноценный женский монастырь, – так чего мне еще желать от жизни? Нет, парень, старая дружба не продается. Так и передай своему боссу.

– Подумай как следует, старик. Хорошо подумай.

– Никогда не любил думать! – возмутился Зильберман. – Всегда считал, что сначала надо стрелять или делать ставку, а потом уже думать, правильно ли поступил. Если делать так, то время от времени будешь попадать в серьезные неприятности. Но если так не делать, то рано или поздно обнаружишь себя мертвым. У нас очень нервный бизнес, знаешь ли. А теперь проваливай, пока я не расчехлил свой верный разрядник.

– Уважаю, Рувим, – почтительно кивнул Пуля, сползая с высокого барного стула. – Это слова настоящего мафиозо. Что ж, принципы стоят того, чтобы за них пострадать. Приготовься попрощаться со своим бизнесом.

– Пошел вон! – крикнул ему вслед Колесо. – Ступай к черту! К своему настоящему боссу!..

Четверть часа старик приходил в себя от глубочайшего негодования. Затем вынул карманный коммуникатор и ввел номер.

– Здравствуй, Оззи… Отлично, отлично поживаю, твоими молитвами… А у меня проблема, мальчик. Маленькая такая проблемка. На меня наехали Каперони… Послушай, щенок, это ты лохам будешь говорить – «Позвоните нашему смотрящему по кварталу»! Понял? Дон Джорджо со мной советовался, когда ты еще шоколадки из автоматов воровал, и у меня всегда был прямой доступ к боссу. И если я не связался напрямую с доном Гламом, то не потому, что мне это не по статусу, а потому, что я ценю его драгоценное время. Но если ты будешь посылать меня к квартальному, я рассержусь не на шутку и таки позвоню боссу… Хорошо, молодец. Хороший мальчик. Главное, чтобы ты сам это понимал… Передавай дону Гламу мой сердечный привет и глубокий поклон. Нет, сам не могу, ревматизм, знаешь ли… Да, человек пять, на всякий случай, и летучий отряд держите наготове. Начистим рыла ублюдкам!..

Войдя в лифт, Грег Челюсть надавил верхнюю кнопку. Створки лифта мягко схлопнулись, и рейнджер вознесся в небеса.

На самом деле в здании «Хайтауэр билдинг», большую часть которого занимала «Саггети Корпорейшн», имелись еще три этажа выше того, на котором заканчивалась кнопочная панель общего лифта. Туда имели доступ только босс и особо приближенные лица. Грег особо приближенным лицом не был. Честно говоря, ему и на верхнем общедоступном этаже делать было в общем-то нечего: здесь располагались служба безопасности корпорации и кабинеты топ-менеджеров. Однако Кении Бампер приглашал всех новоприбывших рейнджеров к себе для личного собеседования. Дошла очередь и до Грега.

Челюсть улыбнулся уголком рта зеркальной стене лифта и машинально потрогал место над солнечным сплетением, где когда-то висел на шнурке его талисман. Сам оберег он не носил уже давно, слишком уж тот был приметным для его работы, а вот дурацкая привычка осталась.

Выйдя на последнем общедоступном этаже, Грег сначала миновал общий пост охраны, где ему пришлось приложить к сканеру свою пятерню, а затем посмотреть в «глазок», где безвредный сканирующий лазер мгновенно считал и идентифицировал рисунок его глазного дна. Допущенный внутрь, Челюсть продвинулся лишь на несколько метров по правому коридору, когда дорогу в помещения службы безопасности ему перегородил новый заслон. Грегу пришлось скормить бронированной двери карточку одноразового личного допуска, после чего его пропустили дальше по коридору, предварительно проверив на наличие металлических предметов, взрывчатых веществ и биологически активных материалов. Допуск остался в недрах пропускного устройства: для того чтобы выйти обратно после беседы с Бампером, Челюсти необходимо было получить от руководителя службы безопасности корпорации новую карточку, закодированную на точное время выхода. Пятиминутная задержка была основанием для дополнительной проверки.

Свернув по коридору налево, Грег оказался перед массивными дверями кабинета своего нового начальника. Нажал кнопку вызова на прикрепленном возле дверей видеофоне.

Видеофон щелкнул. Из динамиков потекло едва слышное шипение, свидетельствующее о том, что Кении включил канал связи и сейчас внимательно разглядывает посетителя.

– Это Грег Андерсон, сэр, – проговорил Челюсть в микрофон, когда пауза затянулась.

– Вижу, вижу… – отозвался динамик. Раздался сухой щелчок магнитного замка. – Заходите, рейнджер.

Переступив порог роскошного кабинета, Челюсть остановился, неловко озираясь.

В кабинете сидели трое – Кении Бампер, руководитель службы безопасности «Саггети Корпорейшн», невеста главы клана Джулия и снайпер Джо. Они молча смотрели на вошедшего.

– Э… кхм, – произнес Грег. – Сэр, рядовой Андерсон по вашему приказанию…

Снайпер неторопливо поднялся со стула навстречу вошедшему.

– Ну, здравствуй, Коготь, – негромко проговорил он. – Давно же мы не виделись.

Грег Челюсть нервно кашлянул.

– Вы меня ни с кем не перепутали, уважаемый? – поинтересовался он. – Боюсь, я не вполне…

– Перестань, Григорий. Этот кабинет экранирован от прослушивания лучше, чем резиденция главы Разведывательного Управления. Мы тут даром времени не теряли.

Челюсть покачал головой.

– Непрофессионально, ребята, непрофессионально.

– Зато необычайно эффективно. Это единственное место в здании, где можно говорить откровенно. Спасибо тем, кто проектировал защиту этого кабинета от внешнего доступа. То есть кабинет босса тоже защищен по полной программе, но, поскольку мы пользуемся особым доверием, проникнуть туда нам не составляет особого труда.

Никто так и не предложил Когтю сесть, и он по-прежнему стоял в дверях.

– Кого привез, Григорий? – поинтересовался Пестрецов. – Казимир говорит, что даже не занимался подбором кадров, у тебя уже был собран отряд.

– Добровольцы, – сказал Коготь. – Диверсионные инструкторы, сержанты спецназа, ребята из Специальных отрядов имперской полевой полиции. Отставники, которые из-за последствий контузий и ранений выведены медиками из первой десантной категории, но не захотели протирать штаны за бумажками. Не беспокойтесь, все еще вполне крепко держат оружие и могут при случае своротить челюсть-другую.

– И действующий резидент, – насупился Песец, заложив руки за спину. – Что, как только у нас что-то стало получаться, Второе Управление сразу прислало куратора на готовенькое?

– Наблюдателя, – мягко поправил Коготь. – Не куратора. Наблюдателя и помощника. Ситуация такова, что император больше не может позволять ей развиваться бесконтрольно. На данном этапе необходимо присутствие кадрового офицера разведки. Но главный по-прежнему ты. Я уполномочен выполнять все твои приказы и играть роль военного советника.

Песец помолчал.

– Что ж… – Он шагнул вперед и распахнул объятия. – Тогда добро пожаловать, Коготь. Не очень хорошо мы расстались в свое время, но сейчас я рад тебя видеть.

– Я тоже, – подала голос Рысь, пока два офицера похлопывали друг друга по спинам.

С Лосем и Рысью Коготь обменялся дружескими рукопожатиями.

Когда-то он служил в их подразделении и был заместителем Родима – до тех пор, пока не пошел на повышение и не стал оперативником Второго Управления. Бойцом он был виртуозным. Да и боевое прозвище получил не совсем так, как соратники. Родим стал Песцом, потому что Пестрецов и еще потому, что всегда с гарантией устраивал противнику этого маленького пушного зверька. Рысь однозначно была рысью – маленькой, злобной, жестокой тварью, с которой лучше не связываться. Витковский не мог стать никем, кроме Лося, достаточно было посмотреть на его насупленные мохнатые брови и суровое лицо, напоминающее лосиную морду. А вот Григорий Артемов стал Когтем, потому что всегда таскал на шее нанизанный на кожаный шнурок огромный коготь пещерного медведя, которого в одиночку завалил в пограничной колонии Светлый Бор, еще когда был совсем мальчишкой и даже не помышлял о карьере в имперском десанте и разведке. Сейчас Артемов был старше Пестрецова и по званию, и по должности – в отличие от своего бывшего командира, он не потратил впустую семь последних лет, выращивая морковь в захолустной губернии неподалеку от американского фронтира. Однако Песец все равно не мог заставить себя обращаться к нему «господин майор» или «Григорий Петрович». И, похоже, Артемов не возражал. Слишком многое они пережили вместе, слишком хорошо знали друг друга, чтобы сейчас размениваться на уставные условности.

Они опустились на стулья возле стола для совещаний. Лось не отказал себе в удовольствии занять место за своим директорским столом с массивной гранитной столешницей. Хоть так почувствовать себя начальством в присутствии двух гвардейских офицеров.

– Спасибо за информацию, Песец, – проговорил Коготь. – Если раньше у Александра Михайловича имелись только смутные, ничем почти не подтвержденные подозрения, то теперь они переросли в абсолютную уверенность: Соединенные Миры имеют самое непосредственное отношение к кровавому мятежу на Дальнем Приюте. Это очень важно. Теперь император готов на самые решительные меры по отношению к противнику вплоть до использования флота. У нас есть все доказательства, которые мы можем предъявить галактическому сообществу. Такие же меры Александр Михайлович готов предпринять, если потребуется срочно вытащить вас отсюда. Хотя… – Коготь сделал паузу. – Как ты понимаешь, желательно, чтобы операция завершилась без подобных эксцессов. И с полностью открытыми картами по завершении.

Пестрецов понимающе кивнул. Разумеется, разве можно отказаться в очередной раз продемонстрировать всему миру, что российский император никогда не прощает посягательств на жизнь и свободу своих поданных? Это лучший способ заставить любого урода, для которого жизнь простых людей – всего лишь разменная карта в большой игре, сто раз подумать, прежде чем искать такие карты в русской колоде. Причем доведенный до некого ограниченного или не очень ограниченного круга лиц факт, что для наказания супостатов потребовалось всего лишь три человека, – просто козырной туз.

– Нам невероятно повезло, – отозвался Песец. – К нам в руки попал агент Разведывательного Управления, курировавший их связи с местными мафиозными кланами – ти эйч икс одиннадцать тридцать восемь лукас.

– Ти эйч икс – это очень высокий уровень, – уважительно кивнул Коготь. – Действительно повезло.

– А «лукас», осмелюсь напомнить, код непосредственного подчинения президенту, – сказал Пестрецов. – Прежде чем скоропостижно скончаться от сердечного приступа, этот агент поведал нам массу интересного. Но мы еще до того сумели внедриться в два клана из числа тех, которые внушали подозрения, и немного покопаться в их секретных архивах. И тоже обнаружили там очень и очень много любопытного.

– Наши до сих пор ломают голову, как вам это удалось. Второе Управление столько лет не может наладить на Талголе приличную агентурную сеть, а тут – трах, бах, приехали три отставника и всех построили по стойке «смирно»…

– Во-первых, приехали не просто три отставника, а три бывших Горностая, – уточнил Пестрецов. – Этого не стоит забывать. Сам ведь был Горностаем, понимаешь, что это значит. А вообще-то мы в основном обязаны успехом прелестям Светланы Николаевны. Стоило ей надеть мини-юбку и слегка махнуть бедрами, как наследники мафиозных кланов начали выстраиваться в очередь, дабы припасть к ее руке, и принялись бодаться между собой, как изюбри на весеннем гоне.

Рысь привстала и, вывалив язык, изобразила дурашливый книксен.

– Мы, между прочим, имеем честь находиться в обществе Джулии, чрезвычайной и полномочной невесты дона Глама, главы мафиозного семейства Саггети, – влез Казимир. – А также руководителя службы безопасности клана Кении Бампера. – Он сделал вид, что приподнимает невидимую шляпу. – Так что запустить лапу в архивы двух слившихся кланов, при столь высоком положении, нам не составило особого труда. Гораздо сложнее было как раз добиться такого положения…

– Я в курсе. Изучал ваши отчеты, – произнес Артемов. – Действительно, все было проделано на грани фола и не вполне чисто, но ведь победителей не судят, верно?

– Мы еще не победили, – напомнила Рысь, придвигая к себе пепельницу. – Кении, угости даму зажигалкой, будь любезен.

– Хотя если бы вместо нас работали кадровые разведчики, думаю, все было бы гораздо проще, – ввернул Лось, послушно щелкнув зажигалкой. – А то свалились гангстерам как снег на голову три совершенно неподготовленных дилетанта…

Артемов задумчиво перевел взгляд на Песца.

– Ты тоже считаешь, что вас просто бросили безо всякой подготовки в пекло?

– Никто нас никуда не бросал, – хладнокровно ответил Родим. – И ты наверняка это понимаешь. Император не отдавал мне приказа разобраться с этой ситуацией, даже не просил – мы-то с тобой знаем, что просьба императора для вассала равнозначна приказу. Нет, Коготь. Он предложил мне проверить свои подозрения. С полным и особо оговоренным правом отказаться. Александру Михайловичу не нужны были в этой ситуации кадровые разведчики, ему нужны были люди хоть и подготовленные, но дилетанты в разведывательном деле, способные подойти к проблеме нестандартно – либо наоборот, из-за собственного незнания воспользоваться каким-то ходом, который уже давно списан со счетов и нашей разведкой, и контрразведкой противника, а значит, запросто может сработать. И не имеющие никаких связей с профессионалами. Ты сам сказал, что развернуть среди семейных кланов агентурную сеть неимоверно сложно. Профессиональному разведчику, вынужденному избегать чрезмерного риска, почти невозможно забраться на самый верх, поскольку высших постов в кланах добиваются либо родственники главарей, либо люди, десятилетиями сохранявшие верность клану. Разведчик просто не имеет права бессмысленно рисковать, потому что на то, чтобы подготовить и внедрить сюда еще одного профессионала высокого ранга, потребуется много лет и куча денег. И кроме того, разоблаченный разведчик вполне может выдать какие-то стратегические секреты – не мне тебе рассказывать, какие сейчас существуют методики допросов. Мы же, кучка злобных дилетантов, уже семь лет не владеющих никакой важной информацией, полезли напролом, осуществили разведку боем – и неожиданно выиграли. Это был смертельно опасный трюк, и, может быть, именно поэтому у нас все получилось. Сам знаешь, когда шанс не то что выиграть, но и выжить исчезающе мал, многие мелочи перестают иметь значение, многое сразу становится гораздо проще. Перестаешь кланяться летящим в тебя зарядам плазмы, перестаешь прятаться в укрытии – просто бежишь вперед и спрыгиваешь в окоп прямо перед изумленным противником. Нет, брат, император не бросал нас в пекло. Он все просчитал, и если он сделал нам такое предложение, значит, шансы на успех у нас были больше десяти процентов – а для Горностая этого вполне достаточно. И о нас он думал не меньше, чем об успехе дела. Он дал нам уникальный шанс смыть с себя позор за Дальний Приют…

– Какой позор, Песец? – Коготь непонимающе уставился на него. – О чем ты? Вы тогда сделали все, что было в ваших силах. Твое подразделение легло там почти в полном составе…

– Вот именно, Григорий. Вот именно – почти. Мы должны были либо выполнить задание, либо лечь рядом с ребятами. Судьба распорядилась так, что они мертвы вот уже семь лет, а мы по-прежнему дышим и пьем «Боярскую». Лично я считаю, что вышло несправедливо. И Рысь с Лосем так считают. Только когда позор Дальнего Приюта будет смыт кровью тех, кто устроил и осуществил эту бойню, я смогу дышать свободно – и, может быть, вернуться на службу, если на то будет воля Александра Михайловича. Понимаешь?

– Я-то понимаю… – Коготь покачал головой. – И тем не менее… Не надо бы мне это говорить, но вы и сами не маленькие, наверняка понимаете, что к чему… Думаю, это обязательно должно быть сказано, чтобы между нами не оставалось больше никаких недомолвок. Я в разведке фигура не самая крупная и все детали мне недоступны, однако сдается мне, что ваша нынешняя операция очень напоминает дымовую завесу, акцию прикрытия, которая совершенно неожиданно вышла на первый план и превратилась в основную – видимо, главная операция, планировавшаяся изначально с другими резидентами, на каком-то этапе с треском провалилась…

– Это абсолютно не имеет значения, – спокойно сказал Песец. – Ты отлично знаешь: кому-то из подразделения порой приходится совершать отвлекающий маневр, вызывая огонь на себя. И если даже первоначально наша операция была нужна, чтобы просто запустить дезу или вычислить возможного «крота» во Втором Управлении, я все равно считаю, что нам досталась почетная и очень нужная миссия. «Крота», похоже, не оказалось, а наша операция развивается более чем успешно – что ж, Григорий, служу Империи!

– Постучи по дереву, – буркнул майор Артемов.

– А мы пока вполне обходились без резидентов внешней разведки, – проговорила Рысь. – Командир ведет к этому, но никак не может закончить мысль.

– Ничего, я тут в сторонке покурю, мешать не буду, – сказал Коготь. – Я, кстати, уже с ходу приступил к агентурной работе. Еще в космопорте обзавелся приятелем из числа Звездных Тюленей. Некий Ларри Заноза – отличный боец и рубаха-парень, постоянно зовет меня то в кабак, то в боулинг.

– Свой человек среди американских десантников для нас лишним не будет, – оценил Пе-стрецов.

– Лось, ты чего там делаешь? – Артемова привлекло жужжание в углу кабинета.

– Кофе готовлю, – отозвался Витковский..

– Кофейный автомат?! – ужаснулся Коготь. – Казимир, у тебя что же, нет симпатичной секретарши, которая варит тебе кофе в турке и на песке?

– Есть у меня секретарша, господин майор, – отозвался Витковский. – Даже две: референт и на коммуникаторе. Но разве я могу залезть секретарше в нутро, как следует покопаться там и настроить ее так, чтобы она готовила мой фирменный кофе, именно той температуры, консистенции и вкуса, каких надо? А с автоматом это можно. Так что я заказал кофейный автомат, поставил его в углу кабинета, перенастроил под себя и теперь угощаю почетных гостей божественным напитком. И мне плевать, что сотрудники шепчутся у меня за спиной, будто у меня замашки дворовой шпаны и я в жизни не ел ничего изысканнее гамбургера из фаст-фуда. Знали бы они, какое чудо я умею приготовить из самых простых продуктов!.. – Он принес на серебряном подносе четыре изящные фарфоровые чашечки и расставил их на столе. – И еще вы не представляете: оказывается, пить из китайского фарфора – такое наслаждение! А я-то всю жизнь, дурак, из пластмассовых стаканчиков…

– Эстет! – дружелюбно прокомментировал Коготь, принимая одну из чашечек.

Босс вышел из спальни только через несколько дней – вялый, опухший, болезненный после пережитых депрессии и запоя. В гостиной на диване лежала Джулия, слушая музыку через наушники. Она выглядела свежей и аппетитной, словно и не уговорила вчера вместе с женихом три бутылки из шести, заказанных накануне.

– Проснулся, милый? – поинтересовалась она, отключая клипсу-проигрыватель. – Как самочувствие?..

– О-о-о-ох-х-х-х… – только и сумел родить Глам, тяжко опускаясь в кресло и прикладывая ладони к вискам.

Джулия захлопотала над ним. Из бара-холодильника были извлечены заветный графинчик со свежим рассолом и хрустальный бокал, а из аптечки – ярко-алая таблетка «Гарантированного патентованного антипохмелина Джонсона amp; Смита». Саггети с трудом протолкнул в глотку лекарство, жадно запил и откинулся на спинку, болезненно отдуваясь. Рассол взбодрил его сразу, а антипохмелин должен был начать действовать спустя пять минут.

– Как у нас дела? – поинтересовался он, морщась и массируя виски кончиками пальцев. – Нас еще не разгромили?

– Вот еще! – возмутилась Джулия. – Чего это?! Твое последнее решение было совершенно гениальным. Теперь все эти старикашки со страху просто наделают в свои памперсы или что они там носят в этом сезоне…

– Да, я такой, – вяло проговорил Глам. – Совершенно гениальный… – Он снова сморщился, переживая приступ мигрени. – Кстати, а что именно я решил?

– Ну, нанять бывших десантников, – махнула рукой Джулия. – Как будто не помнишь! Они уже прибыли, можешь не беспокоиться. Теперь очередь беспокоиться пришла другим кланам…

– Я решил нанять десантников?.. – Саггети потряс головой, пытаясь восстановить в памяти события последних дней, но безуспешно. – Ты что-то путаешь, милая.

– Как же так, дорогой?.. – Джулия озадаченно уставилась на него. Глам, морщась, с недоумением таращился на нее. Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу, затем во взгляде Джулии вспыхнул недобрый огонек, а крылья носа раздулись, как капюшон у кобры. – Вот, значит, как. Так какого же черта этот Пастор… – прошипела она, соскочив с дивана и кинувшись к шикарному голофону «Маркони», занимавшему всю противоположнную стену апартаментов. – Сейчас я ему устрою…

– Э-э-э, Джулия… – торопливо проговорил Глам, соображая, что он, похоже, все-таки что-то упустил.

– Что «Джулия»?! – гневно взвилась девушка, разворачиваясь к Гламу. – Этот дурацкий Пастор извел меня своими звонками! Он был просто невыносим! Так ругался… Такие слова себе позволял! Кричал, что ты окончательно сошел с ума с этими рейнджерами, что твое решение – полная чушь, требовал, чтобы я связала его с тобой. Говорил, что сумеет убедить тебя отказаться от этой глупости… А ты, оказывается, решил отменить свое решение насчет рейнджеров. Так какого черта я должна была все это выслушивать?!

– Минуточку. – Глам страдальчески сморщился и вновь вскинул руки к вискам. От визга Джулии у него в голове застучали тысячи молоточков. А что там будет твориться, если Джулия сейчас при нем закатит скандал Пастору, страшно было даже подумать. Надо было быстренько переключить подругу на другую тему.

– Подожди с Пастором, дорогая, – поспешно сказал Глам. – Но раз уж ты встала, соедини-ка меня с Бампером.

Джулия рассерженно посмотрела на Глама, который опасливо замер, не отнимая ладоней от висков, а затем шумно фыркнула, ткнула пальчиком в сенсорный блок голофона, развернулась и, демонстративно вздернув нос, ушла в спальню. Получивший временную передышку Глам облегченно выдохнул и сфокусировал взгляд на сформировавшемся голографическом изображении Бампера, который расплылся в радостной улыбке.

– Рад вас приветствовать, сэр. Как ваш гипертонический криз? Уже прошел?

Глам криво ухмыльнулся, оценив деликатность Бампера. Вопрос о том, как объяснить подчиненным свой позорный запой в тот момент, когда им так нужен был решительный босс, отпал сам собой. Он не знал, кто придумал эту версию, позволяющую ему сохранить лицо, Кении или Джулия, но в любом случае был благодарен им обоим. Они не бросили его в трудную минуту.

– Послушай, Бампер, – осторожно начал он, – что касается этих десантников…

– Все шикарно, босс! – подхватил Кении. – Бардзо добже! Ваши указания выполнены до мелочей. Я уже проверил в деле ребят, которых набрал, – это дьяволы, сэр! Боги войны! Думаю, сегодня вечером выставлю их в первое боевое дежурство.

– Вот как, – произнес Глам, судорожно роясь в памяти, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, способную объяснить происходящее. Память упорно молчала. – В дежурство, значит.

– Так точно, сэр! – жизнерадостно подтвердил Бампер. – У любого мафиозо против кадрового спецназовца просто нет шансов. Кувалда тоже пашет как лошадь – приволок отборных парней…

– Переключи-ка меня на Кувалду, – с облегчением попросил получивший новое направление мысли Саггети, мучительно щурясь: пробивавшийся через окно свет неприятно резал глаза.

Голоэкран моргнул, и широкая физиономия Кении сменилась вытянутым лицом Стива. Он разговаривал с наручного коммуникатора – похоже, вызов застал его в тренажерном зале. После ритуальных приветствий Глам уже увереннее поинтересовался, как дела с пополнением.

– Тренируемся, – поведал Кувалда. – Как вы и велели. Народ в основном в отличной форме, а кто нет, того быстро подтянем до кондиции. Оно и неудивительно: я со многими в одном подразделении служил, а там хлюпиков не держали!

– Я велел вам тренироваться? – озадаченно осведомился Саггети.

– Так точно, сэр, – кивнул Кувалда. – Вчера вечером.

Вообще-то распоряжение поступило от Бампера, который поведал Стиву, что босс желает, чтобы новобранцы в ближайшие дни показали ему все, на что способны. Кувалда не заподозрил в этом вполне логичном приказе никакого подвоха и не стал уточнять его у Глама – тем более что он знал, что боссу нездоровится и его не стоит тревожить без крайней необходимости.

– Что-нибудь не так, босс? – встревожился Стив, обнаружив, что Глам молчит.

– Нет, все в порядке, – задумчиво произнес Саггети. – Я просто… уточняю диспозицию, – щегольнул он словцом, которое, как ему представлялось, относилось к военному лексикону. Не хватало еще, чтобы подчиненные решили, что у босса настолько отшибло память, что он не помнит собственных распоряжений. – Хорошо, занимайтесь. – Он нащупал под креслом дистанционный пульт и отключил коммуникатор, после чего снова откинулся на спинку кресла.

В этот момент в проеме двери, ведущей в спальню, появилась Джулия. На ней был только длинный струящийся халат из сальванского модифицированного шелка, который она не стала запахивать. Носик ее был по-прежнему вздернут, глазки нахмурены, и даже вздернутые соски, казалось, подчеркивали крайне рассерженный вид. Но при этом она выглядела настолько сексуально, что Глам почувствовал, как его голове сразу стало легче. Возможно, наконец-то подействовал антипохмелин, а может быть, дело было в том, что существенная часть имеющейся в его организме крови мгновенно отлила от головы и устремилась к совершенно другому органу. Он торопливо поднялся с кресла, натянул на лицо виноватую улыбку и двинулся в сторону Джулии, не обращая внимания на то, что на панели вызова коммуникатора настойчиво заморгал сигнал вызова, а спустя несколько секунд затренькал и звуковой сигнал.

– Какие-то проблемы, котик? – невинно поинтересовалась Джулия спустя полчаса, когда они лежали на смятых атласных простынях, а настойчивый сигнал коммуникатора принялся пиликать через приоткрытую дверь кабинета уже в шестой или седьмой раз.

– Нет, что ты! – Глам лучезарно – насколько позволяла вернувшаяся боль в висках – улыбнулся. – Все под контролем…

– Я и не сомневалась, – улыбнулась Джулия и, потянувшись как кошка, упорхнула в ванную. А Глам проводил ее восторженным взглядом и, откинувшись на подушках, попытался немного привести мысли в порядок. Похоже, спьяну или от отчаяния он все-таки свалял дурака и действительно распорядился нанять десантников. Однако давать задний ход теперь было поздно. Какое мнение о боссе сложится у членов клана, когда они узнают, что он принимает судьбоносные решения в бессознательном состоянии, мертвецки надравшись?! Или что он берет свои слова назад – это уже вообще пахнет мятежом. По крайней мере, его репутация крайне серьезно пострадает. Нет уж, достаточно того, что он на несколько дней покинул своих людей в такой ответственный момент. Больше никакого алкоголя, пока ситуация не нормализуется.

Кроме того, переформирование клана в рейнджерское подразделение действительно было единственным шансом хотя бы попытаться спасти фамильный бизнес, и Глам решил пустить события на самотек. Пусть все будет как будет. Он ведь вообще не надеялся пережить несколько минувших дней, то ожидая плазменного выстрела через дверь от ближайших сподвижников, а то, наоборот, начиная размышлять о несмываемом позоре, которым он покрыл себя и свою благородную фамилию, затем о верном разряднике, спрятанном под подушкой, а затем о том, что для любимой Джулии в ящике стола у отца наверняка найдется быстродействующий яд…

Но сейчас в том беспросветном мраке, который покрывал горизонт, все-таки что-то забрезжило. Во всяком случае, Бампер и Кувалда выглядели воодушевленными. Глам вздохнул и сел на кровати.

Звуковой сигнал вызова, едва замолчавший, вновь разразился отчаянной трелью. Глам нахмурился: кому это, черт возьми, неймется? Он спустил ноги на пол и, накинув простыню, прошлепал босиком в кабинет. Ткнув пальцем в сенсорный экран, уставился в огромную, во всю стену, рассерженную морду Оззи Пастора.

– Ну, чего тебе?

– Босс, наконец-то я до вас дозвонился! – Оззи едва не вывернулся наизнанку от радости. – Это касается вашего решения пригласить рейнджеров. Ваша подруга переходит всякие границы, я все эти дни пытался связаться с вами, но она…

– Пастор! – Глам почувствовал, как к его щекам прилила кровь.

– …Д-да, сэр?.. – тот моментально осекся, почувствовав запах жареного.

– Ты что, собираешься оспаривать мои приказы? – угрожающе-вкрадчиво проговорил Глам.

– Нет, сэр, – торопливо замотал головой Оззи, с которого мгновенно слетело все возмущение. Он слишком давно и хорошо знал Глама, чтобы рисковать перечить ему в тот момент, когда тот начинал говорить таким тоном.

– А может, ты сам скажешь мне в лицо, будто я сошел с ума и ты якобы убедишь меня отказаться от этой глупости? – снова вкрадчиво поинтересовался Глам.

– Ну что вы, сэр! – осторожно возмутился Пастор. – Как вы могли обо мне такое подумать?

– Тогда какого черта ты отнимаешь мое время?! – рявкнул Глам. Оззи поник, однако мысленно перевел дух. Если Глам начал орать, значит, основная гроза прошла стороной.

Отключив Пастора и еще раз освежившись огуречным рассолом, а также сауной и тайским массажем, Глам Саггети, терзаемый жгучим стыдом, с головой окунулся в работу, пытаясь наверстать упущенное время.

Ситуация на фронтах к тому времени переменилась. Наследником империи бездетного Вагнера стал его племянник, желчный худой человек с острым носом. Когда Глам впервые увидел его на мониторе коммуникатора, ледяной червячок скользнул по спине главы клана Саггети: Отто Вагнер был вылитый Скала Колхейн в молодости. Как и следовало ожидать, первым делом новый босс разорвал все договоренности дона Ральфа о союзе с семейством Саггети. В отличие от своего азартного дяди, племянник Вагнера не был искусным и бесстрашным стратегом, поэтому предпочел синицу в руках журавлю в небе. Кроме того, трагическая гибель дона Ральфа стала для него весьма четким и недвусмысленным сигналом: играй по нашим правилам, сынок, иначе дни твои прервутся до обидного преждевременно. Новый глава клана Вагнеров был умным человеком и умел правильно понимать намеки. Конечно, его вероломный маневр вряд ли добавил ему популярности как среди благородных семейств Тахомы, так и среди собственных боевиков, однако, в конце концов, не он подписывал союз с Саггети, а крепкое слово дона Ральфа умерло вместе с доном Ральфом.

Едва стало ясно, что предполагаемый союз окончательно распался, криминальные боссы со всех сторон начали наступление на бизнес клана Саггети. На этот раз, в отличие от свирепой клановой войны между Саггети и Колхейнами, не было никаких шумных перестрелок, фейерверков и подожженных глидеров. Зачем?

Это нерационально и привлекает ненужное внимание прессы. Слабого противника гораздо эффективнее давить понемногу, почти мирно, но неумолимо вытесняя его боевиков с охраняемых точек и втихомолку беря под свою руку его бывшие территории. Разумеется, если противник достаточно силен, то пары таких мелких инцидентов достаточно для объявления войны. Однако, если он слаб, ему гораздо проще и безопаснее закрывать на них глаза. Естественно, когда ползучая экспансия благородных семейств на его территории станет угрожающей, он поднимется на дыбы и с отчаянной решимостью будет защищать свой бизнес, словно загнанная в угол крыса. Но до тех пор он будет делать вид, что ничего не заметил – вдруг да конкуренты удовольствуются малым и не станут разрушать до основания империю своего коллеги…

Напрасная иллюзия. Денег много не бывает, и чем больше хапаешь, тем больше хочется. Многие, надеявшиеся на благоразумие и милосердие волков, осознали эту простую мысль слишком поздно.

Вернувшийся к активной деятельности Глам Саггети на милосердие волков не надеялся и теперь готов был продемонстрировать это любому желающему.

– А это ваша новая команда, парни.

Бригадир Конти Жук обвел широким жестом четверых мафиози, отвлекшихся ради такого случая от карточной игры. Здесь, в задней комнате вассального бара «Скорпион в янтаре», они отдыхали от трудов праведных и отсюда были готовы в любой момент сорваться в любую точку подконтрольной их бригаде территории, чтобы навести порядок в случае инцидента.

– Это Ларри Заноза, это Чедка Индеец, – представил Жук новоприбывших. – Поработают с вами, Весло, – обратился он к высокому скуластому верзиле, который как раз закончил раздавать карты. – Пока Жеребец не выйдет из больницы. Ребята крепкие, видел их в тренажерном зале.

– Ну? – то ли удивился, то ли потребовал продолжения Весло, поднимая взгляд на новичков.

– Это Джерри Весло, мой помощник, – снова повернулся к новоприбывшим Конти. – Слушаться его как меня, ясно? А это ваши новые напарники. Дик Сверчок.

Маленький плешивый тип с бегающими глазами привстал и дурашливо поклонился.

– Придурок, каких мало, – прокомментировал Жук. – Но хорошо стреляет, за что и держим. Билли Потаскун.

Флегматичный белобрысый парень с изрытым оспинами лицом вяло поднял руку.

– Большой любитель баб, только бабы почему-то его не любят…

– Сам не сдохни, – проворчал Билли.

– Мануэль Бандана.

Широкоплечий латиноамериканский красавчик оскалил белоснежные зубы. Заноза широко осклабился в ответ:

– Привет, мужики!

Джерри Весло поперхнулся. Дик Сверчок неодобрительно хохотнул. Мануэль Бандана удивленно посмотрел на Ларри, откинув назад длинные черные волосы. Билли Потаскун не отреагировал никак.

– Мужики в рудниках Парсифаля VIII скалы ковыряют, – мрачно заявил Весло. – А тут все-таки правильные пацаны собрались.

Конти Жук показал ему кулак.

– Я тебя предупреждал, скотина? – сурово проговорил он. – Чтобы засох мне со своими штучками!

– Молчу, босс, молчу. – Джерри сделал вид, что застегивает рот на «молнию».

Жук с утра провел среди них инструктаж, поведав, что новички другой масти, и пообещав большие неприятности каждому, кто проговорится о своей принадлежности к благородным мафиози. Бригада заверила его, что все будет в порядке.

– Пока посидите тут, с ребятами, – снова обратился Жук к новобранцам. – Пообщайтесь, притритесь к коллективу. Через пару часов выдвигаемся на точку. Охранное агентство у нас крупное, услуги телохранителей мы почти не оказываем. Защищаем заведения от наездов рэкетиров…

Бандана фыркнул. Ему Конти тоже продемонстрировал внушительный кулак с ободранными костяшками.

– Короче, есть информация, что сегодня вечером бандиты хотят пощупать одно казино, – продолжал бригадир, установив порядок. – Может быть, тревога ложная и ничего не случится. Но в любом случае будьте готовы драться.

– Э, начальника! – бодро откликнулся Чалмерс. – Это такой наш работа, твоя-моя. Все сделаем здоровско, да?

Мафиози уже откровенно заржали, но Жук злобно их осек.

– Цыц, жабье племя! На Парсифаль захотели?!

– Все понятно, командир, – сказал Джарвис. – Ничего сложного.

– Ну, отлично. – Конти посмотрел на часы. – Короче, общайтесь, а я пока побеседую с хозяином заведения… – Он двинулся к выходу, в дверях остановился и погрозил пальцем: – И чтобы никакого алкоголя перед дежурством!..

Ларри и Чедка подсели к столу. Весло заново раздал карты, однако новичкам никто не предложил присоединиться к игре. Создавалось впечатление, что с уходом бригадира старики вообще перестали их замечать.

Некоторое время Заноза наблюдал, как мафиози шлепают картами об стол, потом дружелюбно спросил:

– А во что вы играете, правильные пацаны? Весло исподлобья зыркнул на него.

– В блиц-сталкер, – ответил помощник бригадира после продолжительной паузы. – Умеешь? Два кредита партия.

– Я на деньги не играю, – помотал головой Джарвис.

– Гляди-ка! – заржал латинос. – Небось дорогу переходишь только на зеленый свет и кипяченое молоко на ночь пьешь, амиго?

– А на интерес играешь? – безразлично поинтересовался Билли Потаскун. – Давай на интерес сгоняем партеечку.

– Бачка Ларри, давай не играй «на интерес», э! – забеспокоился Чедка. – Они потом знаешь чего с тебя захоти-потребуй, да? «На интерес» только урки играй, твоя-моя!

Дик Сверчок вскочил из-за стола, перегнулся к метису, ухватил его за грудки немытыми лапами.

– Деточка, а тебе не кажется, что твое место у параши?! – зашипел он. – Ты кого уркой назвал, грязномордый?

Чалмерс резким ударом сбросил руки коротышки и тоже вскочил. Следом повскакивали остальные.

– Ты какого черта руки распускаешь, мразь! – грозно проревел Весло, бросаясь на метиса. Однако дорогу ему заступил Заноза, бросивший Чалмерсу через плечо:

– Те двое твои!..

Вернувшийся через полчаса бригадир застал идиллическую картину. Вся его команда в полном составе азартно резалась в карты трое на трое. Судя по всему, новички уже вполне освоились в новом коллективе: старожилы дружески общались с ними, словно знали и уважали их уже многие годы. Эта картина настолько умилила Конти Жука, что он даже не стал спрашивать, почему в углу комнаты валяются три разломанных стула и осколки разбитой бутылки, у Билли расквашена губа, а физиономию Дика Сверчка украшает огромный свежий фингал. Как известно, в мужском коллективе хорошая драка – первейшее средство для наведения контакта. Он всегда знал, что его бригада самая лучшая во всем районе, а остальное было неважно.

Около двенадцати часов ночи витрина казино «Крылья черепахи» с оглушительным звоном раскололась и обрушилась вниз стеклянным дождем. Через освободившийся проем в казино вошли семеро, вооруженные бейсбольными битами. В воцарившейся тишине под их подошвами оглушительно хрустело битое стекло.

– Привет, Весло. – Рой Пуля решительно отодвинул в сторону оторопевшего Джерри. – Извини, старик, ничего личного, только бизнес. – Поигрывая битой, Пуля приблизился к побледневшему хозяину заведения, поднявшемуся из-за стойки. – Лучше бы ты послушался моего дружеского совета. – И он широко размахнулся, метя концом биты в батарею дорогих бутылок, установленную за спиной присевшего от неожиданности бармена.

К сожалению, Рой Пуля не знал, что старик Рувим обычно бледнеет не от страха, как другие, а от запредельной ярости. За эту необычную особенность его в то время, когда он еще был самым грозным боевиком семейства Сагге-ти, называли Бледная Смерть.

Парой секунд раньше из-за спин примолкших гостей казино протиснулся похожий на индейца невысокий чернявый тип, как бы невзначай перекрыв дорогу сразу двум боевикам Каперони. Еще один, мускулистый верзила с ободранным носом, мгновенно появился из технических помещений, едва заслышав звон разбитого стекла, и перепрыгнул через стойку бара, оказавшись неподалеку от главаря нападавших.

В последнее мгновение перед ударом Пуля ощутил, как какая-то непреодолимая сила уводит его оружие в сторону. Вместо зеркального бара бита с грохотом врезалась в стойку из мореного дуба, а затем в локте и плече боевика вспыхнула такая ослепительная боль, что вся рука до плеча онемела.

– Твою мать!.. – прошипел Рой, роняя биту. Он смерил удивленным взглядом стоявшего рядом с ним верзилу. Каким образом тот увел удар рэкетира в сторону и сумел нанести свой, Пуля разглядеть не сумел – противник двигался слишком быстро.

– Э, бачка, давай не хулиганить, – миролюбиво произнес чернявый, по-прежнему перегораживая дорогу рэкетирам. – Ступай-уходи, мы тебя больше не будем бей.

Взревев от бешенства, Рой Пуля дал знак своим людям атаковать и резко наклонился за оброненной битой.

В следующую секунду ему показалось, что на его шею обрушился железный сейф.

Не ожидавшие серьезного сопротивления боевики Каперони бросились вперед. Незнакомцы вдруг разом пришли в движение, а через несколько мгновений атака рэкетиров полностью захлебнулась: кто-то оказался на полу с выбитой челюстью, кто-то с заломленной за спину рукой лежал носом в стойку, а сам Рой Пуля обнаружил себя в унизительной позе на четвереньках, по-лошадиному мотающим головой. В голове у него оглушительно звенело, а из ноздрей лениво сочился кровавый ручеек, и мафиозный бригадир с недоумением разглядывал крупные красные капли, пятнающие пол под его лицом.

– Пошли вон, уроды, – брезгливо проронил здоровяк с ободранным носом. – А боссу своему скажите, что за витрину мы с него взыщем. С процентами, чтобы хватило на плазмоустойчивое стекло.

– Дай пять, бачка Ларри! – восхищенно воскликнул индеец.

– И если вздумает прислать других уродов, бить станем на поражение, – серьезно продолжал верзила. – Ясно?

Рою Пуле все было ясно еще до того, как амбал начал говорить. Но испытывать такое унижение при подчиненных было выше его сил. Яростно рыча, он прямо с низкого старта бросился на противника, целясь головой ему в живот.

Что произошло потом, мафиозо так толком и не понял. То есть он понял, что первым делом со всего размаху врезался теменем в твердое дерево стойки, промахнувшись мимо мгновенно куда-то исчезнувшего здоровяка. А потом на него обрушилась такая серия болевых ощущений, что боевик даже выключился на какую-то долю секунды. Включился он уже в полете, который завершился весьма жестким приземлением на асфальт.

С трудом оторвав налитую свинцом голову от асфальта, Рой Пуля оторопело посмотрел на качающуюся дверь казино, откуда его только что самым позорным образом вышвырнули. Дверь качнулась сильнее, и в сторону валяющегося на земле боевика полетела его бита, переломленная пополам – Рой едва успел увернуться.

Затем «Крылья черепахи» тем же порядком покинули его люди. Они равномерно вылетали то через пустую витрину, то через дверь и шлепались в уличную пыль справа и слева от своего бригадира. Последний из них, Джульетто, застрял внутри здания дольше других, и Пуля уже решил, что его верного помощника дьяволы Саггети совсем прикончили, однако наконец недостающий член их шайки показался в дверях. Он стоял на четвереньках и шустро перебирал руками и ногами, стремясь поскорее покинуть страшное место. Уже выбравшись за дверь, он внезапно с ускорением кувыркнулся через голову – видимо, кто-то за его спиной, скрытый от глаз дверью, от души приложил его ботинком по пятой точке.

Побитые мафиози сидели на грязном асфальте, беспомощно озираясь по сторонам. Они никак не могли прийти в себя, никак не могли понять, что произошло, каким образом пятерых опытных боевиков запросто выкинули из казино, как нашкодивших котят.

– Сделаем из них фарш, босс? – криво щерясь окровавленным ртом и нащупывая кобуру разрядника, предложил Джульетто.

– Домой, – угрюмо распорядился Пуля, поднимаясь на ноги. В отличие от своих подчиненных, он не был рядовым громилой, головы которым нужны только для того, чтобы время от времени выдерживать удар бутылкой. Они столкнулись с угрозой, причем угрозой серьезной. Эти двое незнакомцев явно были профессионалами, способными каждое утро съедать по пучку его ребят на завтрак – Рой был вынужден признать это с большой неохотой. И это означало, что клан Саггети сумел откуда-то получить серьезное подкрепление. И это была информация, которую следовало немедленно донести до ушей босса. Нет, кто спорит, если бы они при этом выполнили свою задачу, разнеся «Крылья черепахи» в клочья, да еще и надрали бы задницу этим уродам, то было бы совсем отлично, но у Пули имелись большие сомнения в том, что это выполнимо. Так что следовало забить до зуда чешущиеся кулаки поглубже в карманы и быстренько отбыть для доклада боссу.

Помощник недоверчиво посмотрел на него.

– Домой, – несчастным голосом повторил бригадир, почти физически ощущая, как с него потихоньку осыпается его мгновенно растрескавшийся в глазах рядовых быков авторитет.