"Павел Нилин. Через кладбище" - читать интересную книгу автора

ЧАСЫ И ПАТЕФОНЫ,
А ТАКЖЕ ИСПОЛНЯЮ РАЗНУЮ КУЗНЕЧНУЮ РАБОТУ

Михась дважды прошел мимо дома, стараясь издали разглядеть положение
подковы над входной дверью. Убедившись, что подкова стоит как надо и
цветок в горшке - на подоконнике, направился к воротам. И только
дотронулся до кольца калитки, как на крыльце появилась "та женщина".
Уж лучше бы она ушла куда-нибудь. Уж лучше бы случилось с ней
что-нибудь, чтобы Михасю никогда не видеть ее.
Все-таки Михась повернул кольцо "калитки и робко вошел во дворик.
Женщина, худощавая, высокая и, может быть, когда-то красивая, не
смотрела на него. Занята была своим делом - полоскала что-то в тазике.
Потом выплеснула воду из тазика прямо через балясник и увидела Михася.
- Ну что, опять явился? - сурово и жалобно спросила она, как он и
ожидал.
- Здравствуйте, Софья Казимировна.
- Даже здороваться не хочу с тобой. И чего ты ходишь? Чего ты ходишь,
Ирод? Чего опять высматриваешь? Остальных хочешь выманить? Да негодные
они. Один - сухорукий, а второй - еле живой. Чахотка у него. Весь день
лежит, кашляет.
- Василий Егорыч? - удивился и встревожился Михась.
- "Василий Егорыч"? - как бы передразнила женщина. И на длинной
худенькой шее вздулась синяя жила. - Забирай его. Забирай нас всех.
Мучители!
Из полуоткрытой двери вышел на крыльцо Бугреев.
- Ну, будет, Софушка, будет. Перемени пластинку, - сказал он. - Что ты,
Софушка, опять пристала к хлопцу. Иди в дом. Здравствуй, Михась.
- Здравствуйте, Василий Егорыч!
Михась не видел Бугреева месяц с лишним и сейчас не сразу узнал его:
так изменился, постарел Бугреев за этот месяц. Даже как будто сузился в
плечах. Или это черная тесная куртка его так сузила. Лицо позеленело, щеки
ввалились. Совсем побелели виски. Но Василий Егорович улыбался:
- Очень рад тебя увидеть, Михась. Хотя я немножечко перед тобой
виноват. Прихворнул я тут немножечко. Кашель меня какой-то уже вторую
неделю колотит. И в чем дело - понять не могу. Еще раз здравствуй, -
протянул он Михасю сухую, горячую руку, спустившись с крыльца. -
Немножечко у меня не получилось против того, как я тебе обещал. Всего
шесть штук сделали. И Феликс опять сильно хворал, - показал глазами на
высокого, болезненного вида паренька, вышедшего из-за угла дома и
выжидательно стоявшего в отдалении. - Словом, сам соображаешь, Миша, на
одной бульбе сильно не потянешь. И даже соли долго не было. Вчера один
знакомый полицай, спасибо, килограмм соли принес. Мотоцикл ему починяю.
Михась хотел тотчас же сообщить, что Казаков обещает подарить Бугрееву
пару овец, но воздержался, не сообщил. Неудобно это может вот так сразу
получиться.
- А вообще дела идут нельзя сказать, что плохо, - продолжал улыбаться
Бугреев. - Придумал я тут одну штуку, потом покажу. Может, наладим
настоящее производство.
- Ты хоть оденься, Ирод! - крикнула женщина с крыльца. На этот раз она
Иродом назвала не Михася, а мужа. Должно быть, у нее такая поговорка. -