"Павел Нилин. Тромб" - читать интересную книгу автора

Павел Нилин.

Тромб

-----------------------------------------------------------------------
"Сочинения в двух томах. Том второй".
М., "Художественная литература", 1985.
OCR spellcheck by HarryFan, 17 May 2001
-----------------------------------------------------------------------



Необыкновенно печальную эту, хотя и сугубо частную, нижеследующую
историю, со столь же романтическим, сколь и непривычным для нас
скандалезным оттенком, любой непредвзятый исследователь, пожелавший
надежно приблизиться к истине, начал бы, думаю, непременно еще с похорон
профессора Дукса.



1

Хоронили профессора Валентина Николаевича Дукса на Ваганьковском
кладбище в хмурый полдень глубокой осени. Накрапывал мелкий дождь. И
ораторы от министерства и института, которым руководил профессор,
торопливо, точно в нервическом ознобе, читали свои длинные речи, ограждая
ладонями машинописный текст.
Речи эти, как часто бывает, не имели даже отдаленного отношения к
личности покойного, к сущности его жизни. И, услышав уже первые фразы,
инженер Мещеряков не старался больше вслушиваться в них. Стоял
растерянный, точно оглушенный несчастьем.
Тех нескольких плах, что выстланы у могилы, хватило только для
официальных представителей и ближайших родственников.
Мещеряков же, пришедший позднее, стоял на отшибе, уцепившись за
осклизлый куст бузины, свисавший над чьим-то гранитным надгробием.
Однако ему, высокому, естественно возвышавшемуся над толпой, было
отлично видно все еще красивое, строго сосредоточенное смертью, лицо
покойного, бледные руки с очень длинными пальцами, уже отработавшие свое и
навечно сложенные на груди, темно-коричневый костюм в крупную клетку и
тупоносые головки югославских туфель.
Ноги Мещерякова в точно таких туфлях вязли в мокрой, свежевзрытой глине
предмогильного холмика. И зябкая дрожь, подымавшаяся по ногам от холодной
скользкой глины, напоминала о чем-то, что не сразу выравнялось в четкое
воспоминание.
И, казалось бы, незначительное это воспоминание очень сильно
взволновало Мещерякова.
Это было, вспоминал он, уже после войны, в тысяча девятьсот сорок
шестом или, может быть, сорок седьмом, вот в такой же октябрьский день, в
конце октября. То собирался дождь, то накрапывал, как сейчас, то лил
вовсю. А они, московские студенты, копали картошку. Приехало несколько