"Павел Нилин. Тромб" - читать интересную книгу автора

- Надо позвонить Инге Вяловой, - сказала Людмила Федоровна, называя
Ингу по фамилии, как называла ее смолоду еще в общежитии. - Это лучше
всего. Все равно этого нельзя скрыть от Инги. Надо позвонить.
- Я не могу, - призналась Вера Тимофеевна. - Ну что я ей скажу?
- А ничего не надо. Разреши, я сама, - предложила Людмила Федоровна. -
Инга, - сказала она в телефон, - извини, что я звоню в такое позднее
время, но ты должна немедленно приехать к Верочке Беликовой. Тут что-то
произошло. Но это разговор, ты понимаешь, не для телефона. Что-то
совершенно чудовищное произошло. Я не могу назвать...
Инга Вялова приехала раньше, чем можно было ожидать. Запыхавшаяся, в
расстегнутом пальто, она вошла в переднюю, увидела бледную подругу свою
Верочку, как обычно, крепко ухватила ее за щеки, поцеловала в губы:
- Ну, выкладывай, красотуля, быстрее, что у тебя тут стряслось?
- Да это не только у нее, как ты выражаешься, стряслось, - заметила, не
могла не заметить - Людмила Федоровна.
Но Инга Вялова будто не видела ее, не хотела видеть, сняла, повесила
пальто на вешалку, пригладила двумя ладонями седеющие волосы.
- Ты понимаешь, Инга, что случилось, - я встретила на улице Дмитрия.
Ну, на Суворовском бульваре. Пригласила к себе. Потом стала звонить, чтобы
ты приехала. Но Тереза Бенедиктовна мне сказала...
- Короче. Где Димка? - вдруг оборвала подругу Инга. - Он умер?
- Но ты понимаешь, - снова заговорила Вера Тимофеевна. - Ты должна
понять...
Инга снова ее оборвала:
- Я ничего не понимаю. И никому ничего не должна. Где он?
- Да проведи ее наконец в спальню, - опять вступила в разговор Людмила
Федоровна. Она теперь как бы издали наблюдала этих двух несчастных женщин,
стоя у книжной полки.
В спальне Инга бросилась к мужу. Она тормошила его как живого, хотя
сразу ясно было, что он уже неживой.
- Это тромб. Он же весь посинел - и лицо и шея. Это, конечно, типичная
эмболия, - как бы самой себе объяснила Инга или еще кому-то, кто незримо
присутствовал здесь или должен был присутствовать. - Это ему всегда
угрожало. Но дело все-таки не в этом...
А Вера Тимофеевна непрерывно говорила:
- ...Мы пили чай. Вдруг Дмитрий почувствовал себя нехорошо и захотел
прилечь. Я провела его сюда. Я, конечно, испугалась и провела его сюда.
Тем более он все время был взволнован...
- И ты что же, - сузила глаза Инга, - стала ему помогать раздеваться?
- Нет, он сам. Но ты понимаешь...
- Я понимаю только одно, что лгать не надо, - тихо, почти шепотом
сказала Инга. - Никогда, ни при каких обстоятельствах не надо лгать. Это
стыдно и подло. Все может быть у нас прекрасным, все может быть у нас
прекрасным, - повторила она громко, - если мы никогда не будем лгать...
- Что может быть прекрасным? Подумай, что ты говоришь, Инга, - вдруг
сказала Людмила Федоровна, заглядывая в спальню с уже найденным томом
Плеханова. - Ведь ты пойми - умер твой муж, а ты...
- А ты, ханжа, помолчи, - приказала Инга. И, зачем-то опустившись на
колени, стала закрывать веки покойного, говоря опять же очень тихо: - Ох,
Димка, Димка, сукин сын, шалун мой несчастный, мой глупый медведь. Сколько