"Ларри Нивен. Мир Кольцо (цикл Мир Кольцо 1/2)" - читать интересную книгу автора

тебя. Но...
Прием разделился на несколько групп: одни смотрели стереовизор,
другие играли в бридж и покер, третьи занимались любовью парами или
большими группами, четвертые рассказывали истории, а пятые пали жертвами
питья и закусок. Довольно много этих "пятых" лежало на газоне, нежась в
рассветных лучах. Неподалеку от них расположились Несс, Говорящий с
Животными, Луис Ву, Тила Браун и работающий на максимальной скорости
самодвижущийся бар..
Сам газон был ухожен в лучших британских традициях: его подсеивали и
подстригали по крайней мере пятьсот лет кряду. В конце этого пятисотлетия
разразился биржевой крах; в результате Луис Ву стал обладателем солидной
суммы, а некая аристократическая семья - наоборот, разорилась. Трава была
зеленая и блестящая; настоящая, разумеется. Никто и никогда не рылся в ее
генах в поисках сомнительных соединений. У подножия травянистого склона
был теннисный корт, по нему взад-вперед бегали маленькие фигурки,
энергично размахивая ракетками.
- Спорт - это великолепно, - лениво заметил Луис Ву. - Я мог бы
сидеть и смотреть на них хоть целый день.
Смех Тилы немного удивил его. Он подумал о миллионах шуток, которые
она никогда не слышала и не услышит, ибо их уже все позабыли, а из тех,
что помнил Луис, по крайней мере 99% были с длинной бородой. Прошлое и
современность стыкуются редко.
Луис лежал на траве, положив голову на колени Тилы. Бар наклонился
над ними, чтобы он мог дотянуться до клавиатуры, не поднимаясь; он заказал
две порции моха, схватил бокалы и вручил один из них Тиле.
- Ты напоминаешь мне девушку, которую я когда-то знал, - сказал он. -
Ты слышала о Пауле Черенков?
- Это художница? Из Бостона?
- Да. Теперь она уже отошла от дел.
- Это моя пра-пра-прабабка. Когда-то я даже была у нее.
- Когда-то из-за нее мое сердце бесилось. Ты могла бы быть ее
сестрой.
Смех Тилы приятной дрожью отозвался в позвоночнике Луиса.
- Обещаю, что с моей стороны тебе ничего такого не грозит, конечно,
если ты объяснишь, что это такое.
Луис задумался. Выражение было его собственным, придуманным для того,
чтобы выразить неописуемое состояние, в котором он тогда находился. Он не
часто пользовался им, и ему никогда не приходилось его объяснять. Люди,
как правило, понимали, что это значит.
Было спокойное, нежное утро. Если бы он теперь лег, то спал бы часов
двадцать: усталость давала себя знать. В объятиях Тилы ему было хорошо и
удобно. Половину гостей Луиса составляли женщины, большинство из них
когда-то были его женами или любовницами. В начале приема он отмечал свой
юбилей, уединяясь по очереди с тремя женщинами, которые когда-то были для
него очень важны, а он для них.
С тремя или четырьмя? Нет, с тремя. Все указывало на то, что он стал
неподвластен бешенству сердца. Двести лет оставили на нем слишком много
шрамов. А теперь он лежал головой на коленях у женщины, до боли похожей на
Паулу Черенков.
- Я любил ее, - сказал он. - Мы были знакомы много лет, часто