"Ларри Нивен. Четвертая профессия" - читать интересную книгу автора

Таблетка была раскрашена, как мишень, красными и зелеными кругами.
Она была большая и в горло прошла с трудом.


- Вы сошли с ума, - задумчиво сказал Билл Моррис.
- Сейчас мне и самому так кажется. На поставьте себя на мое место.
Передо мной сидел "монах", пришелец, посол ко всему человечеству. Вряд ли
он стал бы скармливать мне что-нибудь опасное, не взвесив самым тщательным
образом всех возможных последствий.
- Значит, по-вашему, не стал бы?
- У меня тогда сложилось именно такое впечатление. - Тут я вспомнил о
том, как влияет на "монахов" алкоголь. Это была память из таблетки, она
всплыла как что-то, известное мне с пеленок. Но теперь вспоминай - не
вспоминай...
- Язык, - продолжал я, - может многое поведать о человеке, который
говорит на нем, о его образе мышления и жизни. Видите ли, Моррис, язык
"монахов" может многое рассказать о самих "монахах".
- Зовите меня Билл, - перебил он раздраженно.
- Хорошо. Возьмите для примера "монахов" и алкоголь. Алкоголь
действует на "монаха" так же, как и на человека, понемногу истощая клетки
мозга. Но в кровь "монаха" алкоголь впитывается гораздо медленнее, чем в
кровь человека. Посвятив выпивке один вечер, "монах" потом не трезвеет
целую неделю. Верно, что в понедельник он ушел от меня трезвым. Но к
вечеру вторника он, должно быть, изрядно захмелел...
Я отхлебнул кофе. Сегодня у него появился какой-то новый вкус, более
приятный, чем обычно, словно память о привычной для "монахов" еде
прибавила прыти моим вкусовым железам.
- Но тогда-то вы этого не знали, - сказал Моррис.
- Откуда мне было знать? Я положился на его чувство ответственности.
Моррис сокрушенно покачал головой, но про себя, казалось,
ухмыльнулся.
- Потом мы продолжали беседу... а потом я принял еще несколько
таблеток.
- Зачем?
- От первой таблетки я забалдел.
- Опьянели?
- Не опьянел, но мысли начали путаться. Голову забили "монашьи"
слова, да еще каждое из них пыталось ассоциироваться со своим значением.
От неизвестных людям образов, от слов, которые я не мог выговорить, у меня
все перед глазами поплыло.
- Сколько же таблеток вы приняли?
- Не помню.
- Ничего себе...
Откуда-то всплыло воспоминание.
- Помню, я попросил его дать мне что-нибудь необычное. По-настоящему
необычное.
Моррис больше не смеялся.
- Счастье ваше, что вы еще способны разговаривать. Спокойно могли бы
очнуться сегодня утром бессмысленно лопочущим идиотом.
- Тогда мне все это казалось разумным.