"Галина Николаева. Битва в пути" - читать интересную книгу автора

Галина Николаева

Битва в пути


Максиму-другу,

которому я обязана и жизнью,
и возможностью онончить эту
книгу.


Все было необычно в эту ночь, но невероятное воспринималось как
должное, а обыкновенное вдруг поражало своей противоестественностью.
К ночи скопище людей на улицах не уменьшилось, а разрослось.
Беспорядочная людская лавина, захлестнув и мостовые и тротуары,
безостановочно катилась в одном направлении; оттесненные ею машины едва
ползли вдоль обочин узкой цепью, одна к одной, осторожно, покорно, в строгом
порядке.
Безжизненные жестянки ослепших светофоров висели не мигая, и не они, а
иная сила направляла движение в одну сторону - к центру.
Народная лавина была слишком молчалива и трагична для демонстрации,
слишком стремительна и беспорядочна для траурного шествия.
Слово "смерть" стояло в воздухе, но слово это, обычно связанное с
торжественной неподвижностью, в этот раз вызвало движение, подобное обвалу.
С разных сторон, из разных домов, переулков, улиц шли и бежали люди и
группы людей, обгоняя друг друга.
- Сколько людей?.. Тысячи?.. Миллионы? - сказал Вальган, и голос его
глухо прозвучал откуда-то из-за окна машины. - Величье жизни - величье
смерти!..
Они ехали по Садовому кольцу, и "ЗИС", стиснутый людским потоком,
двигался медленно, с частыми остановками. Оконные стекла были опущены.
Вальган высунул голову в окно так, что Бахирев мог видеть только его темный
затылок, беспокойно вертевшийся то вправо, то влево. Бахирев сидел окаменев,
засунув сжатые кулаки в карманы и глядел на улицу сосредоточенным,
неподвижным взглядом. Массивные плечи его темнели глыбой, и только трубка
слабо попыхивала в полусвете.
Ночь дышала весной и пахла ледоходом. Ветер был порывист, изменчив и
влажен, словно только что кружился над вздыбленными льдинами, над бурлящими
черными разводьями.
Москва была светла, но непривычные переливы цветных огней играли вдоль
улиц, а ровное, мертвенное, голубоватое сияние поднялось высоко над центром
столицы. Лучи ли мощных юпитеров омертвевали, дробясь в ночном тумане? Или
сам воздух светился небывалым, кладбищенским светом?
"Фосфоресцирующий туман", - подумал Бахирев.
- Смотри! - сказал Вальган, повернув голову. Резкий профиль его
отчетливо вырисовывался в квадрате окна, большой глаз блестел в полумраке
кабины. - Стихия! Где, когда еще увидишь такое?! Смотри же, Дмитрий
Алексеевич, смотри!
Бахирев протянул в окно раскрытую ладонь. Что-то влажное и холодное