"Виктор Ночкин. Слепое пятно ("S.T.A.L.K.E.R." #22) " - читать интересную книгу автора

любую сторону, свернул к почте. Почтовое отделение - одноэтажный домик,
разделенный фанерной перегородкой. Верней, перегородка только обшита
фанерой, а так-то она в два кирпича, как положено. Здесь же и отделение
Сбербанка - вон, соседнее окошечко.
Меня ожидало письмо - до востребования. Троюродная сестрица, конечно.
Последний человек планеты, пользующийся бумажной почтой. Ну, может, еще
африканские приятели Вандемейера пользуются бумагой. Впрочем, нет - у них
есть тамтамы. Я слышал, что в джунглях продвинутые туземцы передают новости
стуком барабанов. Но и они не пишут от руки. Лариса - живой анахронизм, ее в
музей бы сдать...
Я сел на лавку у окна, в здании почтамта было душно и пыльно, пахло
чем-то специфически почтовым. Может, сургучом, может, клеем... В столбе
света, падающем сквозь мутные стекла на грязный пол, плясали пылинки.
Светлый прямоугольник на полу четко делили тени решеток... Как грустно. И
сиденье, обшитое потертым дерматином, уныло скрипнуло подо мной - ему тоже
было грустно...
Лариса звала перебраться к ней, на их фабрике есть вакансия счетовода,
а я парень грамотный, ну и... Конечно, любой человек, способный обращаться с
компьютером, кажется ей грамотным. А так вообще все здоровы, все у них
по-прежнему, цены растут... Письмо вторую неделю ожидало, пока адресат
соизволит заглянуть на почту. Могло бы и дольше проваляться, если бы
Вандемейер меня нынче не расстроил.
Я дочитал и возвратился к почтовому окошку. Отбил телеграмму: "Ларик,
если бы ты послала вместо письма мейл, я бы прочел его две недели назад".
Сотрудница почты, молодая некрасивая девчонка в крашено-желтых завитушках
над розовым гладким лобиком, хихикнула. Новенькая. Пока еще не умеет тени
накладывать... и, кстати, я затрудняюсь определить, какого цвета макияж у
этой пигалицы? Это мой дальтонизм шутки шутит или мода такая? Я старательно
улыбнулся пигалице в ответ, но заводить знакомство не стал. Подумал, перешел
к соседнему окошку и оформил перевод - отправил Ларику почти все, что
принесла последняя ходка. Не бывать мне успешным бизнесменом, нет, не
бывать... Нет у меня нужной хватки.
Когда кассирша - дама несколькими годами постарше пигалицы - приняла
мои трудовые сбережения, сразу стало легче. Я же хороший родственник, помог
Ларику и старикам. В конце концов, подумалось мне, а что такого? Вандемейер
тоже старается для семьи. Я припомнил, как он с пьяной слезой в голосе
рассказывал о сынишке... В самом деле, если его не подпускают к ребенку,
остается разве что заработать для мальца побольше. Самый простой способ -
обеспечить страховку. В конце концов, Дитрих не заставлял меня подписываться
за него в историях с долговцем и российским прапором. Может, он, морда
евросоюзовская, думал, что я спокойно пережду на заднем плане? А потом дам
свидетельские показания инспектору из страховой компании, если придется? И
красочно опишу, как из-за нелепой случайности трагически сгинул в Зоне
отважный исследователь, любящий муж и отец Дитрих Вандемейер? Хм...
интересно, как бы он поступил, если бы я ввязался в какую-то заваруху? Ведь
не бросил бы меня, сто пудов бы не бросил! Или все-таки?...
- Что-что? - Я вынырнул из пучины сомнений, когда меня окликнула
кассирша.
- Квитанцию возьмите, - томным голосом протянула дама.
- А... да, спасибо.