"Уильям Нолан. Жестокий мир Льюиса Стилмэна" - читать интересную книгу автора

его. Губы у нее были теплые, мягкие, податливые. - Ты же видишь - я здесь, с
тобой.
Он всем телом подался вперед, чтобы дотронуться рукой до ее щеки, но
она уже стала удаляться, медленно исчезая, растворяясь в темноте. С трудом
сдерживая рвущийся из груди вопль отчаяния, он потянулся к ее протянутой
руке - но женщина уже отдалилась от него, и кончики пальцев Стилмэна лишь
царапнули шероховатую, холодную поверхность бетонной стены.
А в трубе туннеля загадочно клубился промозглый молочно-белый туман.

Опять пошел дождь. Несколько дней, не переставая, он все лил и лил. В
сущности, канализация вполне удовлетворяла его, поскольку довольно надежно
защищала от превратностей судьбы и непогоды, а потому Льюис особо не
беспокоился. Жилье свое он соорудил на достаточной высоте, где-то в метре
над дном туннеля, и за все эти годы вода еще ни разу даже не приближалась к
этому уровню. Однако его очень раздражали монотонные звуки падающих капель:
отражавшееся от бетонных стен эхо превращало капель в некое подобие
дьявольского оркестра, а сочившаяся отовсюду влага лишний раз подчеркивала
непрерывность этого процесса, что делало его еще более мучительным, почти
невыносимым. Ежедневные пробежки по утрам отошли в далекое прошлое, так что,
лишившись их, он волей-неволей очень много читал.
Это были книги с рассказами Уэлти, Гордимера, Эйкена, Ирвина Шоу и
Хемингуэя; поэмами Фроста, Лорки, Сэндберга, Миллэя и Дилана Томаса.
Вчитываясь в строки этих книг, он с особой отчетливостью ощущал странность,
даже ирреальность окружавшего его мира. Впрочем, ощущения эти длились очень
недолго и были, в сущности, мимолетными, и как только он закрывал очередную
книгу, к нему тут же со всех сторон начинали подступать одиночество и
неизбывный страх. И так хотелось, чтобы поскорее закончился этот проклятый
дождь...

Промозглая сырость. Окружавшие его стены буквально сочились холодом и
пробирающей до костей сыростью. И еще это нескончаемое бульканье и журчание
воды; гулкая, эхом отдающая капель сочащейся влаги. Даже лежа в собственной
постели и накрывшись кучей одеял, Стилмэн не мог окончательно избавиться от
этого опостылевшего ощущения сырости. Звуки... Над головой постоянно
слышались пронзительные, писклявые крики, гомон, болтовня и напряженный
шепот. Вот, кого-то волокут по улице - скорее всего, уже пристукнули свою
очередную жертву. Впрочем, вряд ли человека - где они, люди-то? Нет,
наверняка это какое-то животное, собака, например, или кошка...
Стилмэн зябко поежился и еще плотнее закутался в одеяла. Он все так же
лежал, плотно смежив веки, вслушиваясь в доносившиеся сверху резкие,
шаркающие звуки, и посылал им свои ответные, хотя и почти безгласные
проклятия.
- Будьте вы прокляты! - проговорил он как-то чуть громче обычного. -
Будьте вы все прокляты!

Льюис Стилмэн снова бежал по узкому, бесконечному туннелю. Где-то в
отдалении у него за спиной метались невысокие, угловатые тени, а в ушах
словно навеки завязли их высокие, пронзительные, многократно повторенные и
усиленные эхом крики. И вот их когти стали подбираться к самому его телу; он
затылком почувствовал горячее, обжигающее, похожее на зловонный дым дыхание.