"Ингрид Нолль. Прохладой дышит вечер" - читать интересную книгу автора

изготовить к свадьбе пару новеньких туфель.
Ида мягко отказалась: "Ты уже так давно не делал сам никакой обуви,
папуля. Не хочу тебя этим обременять". При этом она недоверчиво взглянула на
отцовский ортопедический полуботинок.
Отец, конечно, слегка обиделся, а тут еще и Хуго рядом оказался, так
что пришлось мне вмешаться в разговор: "Пап, а ты мне сделай, я тоже скоро
замуж выйду!"
Все уставились на меня с любопытством: у нее что, в шестнадцать лет
тайный возлюбленный? Но отец был слишком увлечен идеей стачать пару
элегантных дамских туфелек и не заставил себя упрашивать.
- У меня четыре дочки, уж какой-нибудь да пригодятся, - согласился он.
Так появились две туфельки цвета слоновой кости, одну из них я сейчас
держу в руках. Получилась такая красота, что Ида позавидовала мне черной
завистью.

С тех пор как сестра стала работать в магазине, отец там почти не
появлялся. Он сидел в конторе, читал газету и курил сигары, проверял счета и
заказы, но время от времени неожиданно возникал то здесь, то там, являя свое
вездесущее хозяйское око. Потом Хуго примкнул наконец к семейному делу, и
папочка мог быть уже спокоен: новый родственник обеспечит ему контроль за
производством.
Кроме того, нами руководила еще и некая фройляйн Шнайдер, которую наш
отец унаследовал от своего тестя вместе с магазином. Она все знала лучше
всех, в том числе и моего отца. И даже стала в некотором роде соперницей
моей матери, но обе они были достаточно умны, чтобы довольствоваться каждая
своей территорией. Фройляйн Шнайдер научила меня садиться боком на низенькую
скамеечку для примерки так, чтобы юбка при этом не задиралась слишком
высоко, и класть перед собой наискосок ногу покупателя, чтобы быстро и умело
расшнуровать и снять старый ботинок. При этом надо было изображать на лице
любезность и невозмутимость, как бы ни шокировал тебя вид чужих ног, носков
и чулок.
Нынче не найдешь уже обувного магазина, где продавцы так возились бы с
покупателем. Теперь повсюду самообслуживание. Продавцы стоят, прислонившись
к стене, без малейшего к вам интереса, и болтают между собой. Попробуй
спроси у них что-нибудь, они сделают вид, будто ты им страшно помешал. Ну,
мне-то все равно, я ведь покупаю только кроссовки. Ищу на полке нужный
размер, беру коробку и плачу в кассу.
Хотя сама я давно уже за модой не гонюсь, но в транспорте или в
приемной у врача первым делом смотрю людям на ноги. Уж если в юности что
выучишь, так это навсегда. И о людях я сужу по качеству их обуви. Слава
Богу, мои слабеющие глаза не позволяют мне быть слишком строгим экспертом.

Когда меня начали обучать мастерству продавца, Ида сидела дома и вязала
распашонки. Хуго не должен был примерять покупателям ботинки, он скучал в
кассе, а иногда уходил на склад, и я тут же шмыгала вслед за ним под
каким-нибудь предлогом. Там Хуго сидел и курил. Меня он на это не подбивал,
а просто подзадоривал, и я тоже курила. Вообще-то, Хуго мог перекурить и в
папиной конторе, на складе это было вовсе запрещено, но он не хотел, чтобы
его слишком частые отлучки с рабочего места бросались в глаза тестю. Так что
мы стали сообщниками.