"В.Норберт. Чудо в чуланчике " - читать интересную книгу автора

теми походными святынями, какие мексиканский шофер возит на
лобовом стекле своей машины. Нечего и говорить, какой святой
занимал в нем почетное место. Конечно, не обошлось и без
Святой- Девы Гваделупской - можно ли ожидать иного от мекси-
канского патриота!- но первый план был безраздельно отдан
римскому солдату, густо утыканному стрелами и явно огорчен-
ному этим обстоятельством.
Теперь я должен рассказать вам о печальном событии, слу-
чившемся несколько лет назад и едва не сокрушившем наше
процветающее заведение.
Началось все с посещения нашим шефом Национальной заклад-
ной конторы. Как его занесло в Национальную закладную конто-
ру - это выше моего понимания. Разве что американские подру-
ги его жены прослышали, что там иногда удается по дешевке
купить старинные доколониальные украшения.
Однако в тот день в продаже была только смешанная партия
скобяных изделий, оцененная смехотворно низко. Кусочки ме-
талла всегда пригодятся для монтажа разных приборов, и шеф,
блюдя финансовые интересы своей лаборатории, не удержался от
покупки ящика с металлическим хламом всего за полпесо. Боль-
шая часть этой дряни так никому и не понадобилась: рамки от
картинок, какие-то медяшки, несколько бросовых украшений...
Но там оказались и железные стерженьки, они как раз сгоди-
лись моему приятелю для нового осциллографа.
Собирал он его в дальнем углу комнаты, как раз напротив
упомянутого чуланчика, где уборщик держал свои тряпки и воз-
носил молитвы.
Идеальный ученый муж должен сохранять возвышенную бесп-
ристрастность во всех своих действиях. Это так, но в своей
ученой деятельности, охватившей сорок лет и три континента,
я ни разу подобного идеала не встретил. Нормальный ученый
хочет, как минимум, получить годные для публикации результа-
ты, но еще больше он жаждет доказать, что последняя статья
профессора Имярека из Энского университета - дурацкая.
Как бы я ни восхищался моим почтенным мексиканским колле-
гой, но все же должен сказать, что и он был не чужд малень-
кой человеческой слабости. Он не хуже других был способен
высмеять автора, и долгая успешная научная карьера не раз
ему это позволяла. . .
В то время, к которому относится мой рассказ, профессор
Мудих, бежавший из Дурнебурга, как раз опубликовал работу,
выполненную уже в Патагонском университете. Статья касалась
нервной проводимости, и некоторые ее положения весьма разоз-
лили моего друга.
Дебаты начались с того, что патагонский ученый пользовал-
ся усилителем германского производства, тогда как мексиканс-
кий специалист хранил верность американскому усилителю,
сконструированному его хорошим другом.
Так или иначе, между результатами выявилось существенное
различие.