"Андрэ Нортон, Розмари Эдхилл. Леопард в изгнании ("Карл Великий" #2) " - читать интересную книгу автора

появляется.
Это было правдой. Именно приязнь толпы к принцессе усилила позиции
короля Генриха при переговорах с Данией, поскольку принцесса завоевала
сердца многих республиканцев. Ей очень нравились лондонцы, она обожала их
развлечения, и люди платили ей той же монетой. Количество дурных стихов,
посвященных ее сногсшибательному белокурому высочеству, было просто
чудовищным, что в ответ порождало памфлеты и опровержения, пока не стало
казаться, что весь Лондон погрузился в пучину стихотворства, что само по
себе было куда более серьезной угрозой, как признался его милость герцог
Уэссекский своему слуге, чем любая французская агрессия.
Но наконец все утряслось и была назначена дата бракосочетания. Посланцы
из Дании, Испании, Пруссии, России и даже Китая заполонили столицу. Знать из
английских колоний Нового Света и набобы Вест-Индской компании состязались в
устройстве экзотических увеселений и для "перелетных", и для высшего света.
Наконец день настал.
- Сара, где ты? - нетерпеливо позвал герцог Уэссекский, расхаживая по
коридору перед гардеробной жены.
Херриард-хаус в Ист-Энде, респектабельном районе Лондона, бурлил
задолго до рассвета. Из-за столпотворения вокруг Вестминстерского аббатства
супругам нужно было выехать из дома не позднее восьми утра, чтобы успеть на
церемонию к часу. К тому же их светлости давали один из многочисленных
обедов после свадебного, так что в доме, переполненном гостями и наемной
прислугой, царил невообразимый хаос.
- Сара! - снова позвал Уэссекс, бесцеремонно распахнув дверь в комнату
жены. - Где...
- Да здесь, конечно же. Где мне еще прикажешь быть? - ответила его
супруга, почти заглушив гневный крик Нойли, камеристки ее светлости.
Уэссекс остановился, окинув взглядом мизансцену. Герцогиня сидела перед
зеркалом, выпрямив спину и сверкая глазами. Ее легкие густые каштановые
волосы в роскошном беспорядке рассыпались по плечам. Она смиренно терпела,
пока парикмахерша занималась ее прической. Нойли разрывалась между своей
госпожой, за туалетом которой надо было следить, и портнихой, которая делала
последние стежки на серо-розовом мерцающем платье герцогини.
- Ты еще не одета? - воскликнул Уэссекс, хотя ответ был очевиден.
- Вам-то просто, милорд, надели форму - и готово! Мне бы такое
счастье, - язвительно заметила Сара.
Его светлость Руперт Сен-Ив Дайер, герцог Уэссекский, майор, не
раздумывая отказался бы от блестящей формы своего полка. Герцог был высок и
строен, черноглаз, как его предки из рода Стюартов, и белокур, как его
саксонские прародители. Уэссексы могли проследить свою родословную вплоть до
веселого двора блистательной Реставрации, хотя первый герцог Уэссекский,
чьей матерью была неуемная графиня Скатах, происходил из рода древнего и
царственного. Все Дайеры были наделены каким-то холодным и безжалостным
обаянием, и молодой герцог, с красотой острой, как сверкающий клинок, -
многие из поклонников сравнивали его очарование с поцелуем гильотины -
обладал им в избытке. Его светлость недавно женился, хотя у самого еще
молоко на губах не обсохло, и говорили, что он по-прежнему связан какими-то
интересами с конной гвардией, хотя что это за интересы, мало кто мог
сказать. Много лет он числился в Одиннадцатом гусарском полку, а в прошлом
году купил себе повышение в чине.