"Лоуренс Норфолк. В обличье вепря" - читать интересную книгу автора

клыками, бил головой и ломал. Ел их? Этого он не помнил. Были пробелы. Ему
следовало держаться ближе, удерживать в ноздрях их запах, навострять уши на
каждый их шаг, как раньше. Он позволил себе отойти на некую странную
дистанцию. Должно быть, он шел галопом, потому что земля разверзалась под
ним и, казалось, растягивалась бесконечно, когда все его четыре копыта
отрывались от жесткого торфа, который отграничивал лес от края озера и от
набегающих на берег волн. Были краткие, воздушные мгновения, когда он ничего
не знал и не помнил о земле под ногами. Он мчался навстречу деяниям, которые
должны были свершиться в тростниковых зарослях, окаймляющих озеро Трихониду,
которым надлежало быть записанными на телах охотников, а затем, свершив
положенное, мчался от этих деяний прочь. От причиненного ущерба.
Он убежал сюда, в пещеру, и стал ждать, и вот теперь ожидание подошло к
концу.
Он услышал шорох их шагов у входа и перестук камушков. Он увидел их
силуэты на фоне входного проема. Сперва мужчина, в доспехе и шлеме, и вертит
в руках копье, потом женщина, с луком на изготовку, и, наконец, собака,
носом в землю, пластаясь по каменной поверхности. У входа они чуть
помешкали. Мужчина повернулся к женщине и что-то сказал. Та кивнула,
потянулась к колчану, вынула стрелу и положила ее на тетиву. Вепрь видел,
как она натянула лук: так, что, казалось, он вот-вот лопнет. Бронзовый
наконечник стрелы подрагивает, нащупывая ту единственно верную линию, по
которой стрела пронзит воздух и вопьется в его плоть. Вепрь вслушался в ноту
этой однострунной лиры, дожидаясь, пока затвердевшие подушечки ее пальцев не
ослабят натяжение и не пошлют сигнал к началу его собственной дикой музыки.
Еще чуть-чуть, подумал он.
Его легкие наполнялись и пустели, разбухали и съеживались. Еще один
вздох, подумал он. В себя, а потом наружу.
Сейчас.

* * *

Камни кололи ему ступни и, отлетая, били в голени. Меланион бежал и,
пока бежал, понял, что не успеет. Он увидел, как Аталанта потянулась за
стрелой и отвернулась от него - одним движением. Пасть пещеры дохнула тьмой,
которая прокатилась над ними как облако дыма, окутав сперва Мелеагра, а
потом и женщину. Она сделала шаг - собака у ноги - и исчезла. И тогда кратер
стал пустым, если не считать его самого, и тихим, если не считать
затухающего эха его шагов.
И никаких следов. Ни от нош, ни от копыта, и никаких других знаков, по
которым можно было бы рассказать историю обо всем, что было. Ночной охотник
считывает знаки там, где все другие ничего не видят, но вот когда подводят
знаки... Он поднял взгляд от земли на темное лезвие входа в пещеру, но не
увидел там никакого движения, и никто оттуда не вышел. Аталанта, Мелеагр,
вепрь - они ушли за тот предел, до которого он мог за ними следовать. Что он
без них?
Он вдохнул полной грудью, и сухой холодный воздух обжег ему горло. Он
знал это место, хотя никогда здесь не был и даже не слыхал о нем. Его
солнечный двойник остался на берегу залива, там, где они впервые встретились
и соединились, выкрикивая собственные имена, возводя из звуков святилище,
которое станет отправной точкой этого похода. Здесь было повторение и