"Лоуренс Норфолк. В обличье вепря" - читать интересную книгу автора

были сильно удивлены тем, что вы дали согласие на киноадаптацию, да еще и
режиссеру, известному своими, скажем так, бескомпромиссными методами работы.
Финал вашей поэмы уходит во тьму - в стигийскую тьму, если позволите, - в
которой путеводные нити, намеченные вами в начале поэмы, либо отсутствуют,
либо теряются из виду. Но разве можно снять подобную тьму в кино?
Этот вопрос был предназначен для Рут, сообразил Сол. Насколько он
понял, ее фильм задумывался как своего рода продолжение или постскриптум к
поэме. Время действия переместится в некую не слишком определенную
современность, и чисто эмоциональный сюжет об охотниках и об их добыче
продолжится так, словно все они остались живы. Все тайные ходы его
собственной поэмы закончатся задолго до начала той сцены, которой откроется
фильм. В полной безопасности. Они с Рут знакомы с детства, поведал он Фоше,
который тут же разыграл удивление и перевел разговор на проблему взгляда в
прошлое и на те шутки, которые иногда играет с нами история. Затем ведущий
задал длинный и сложносочиненный вопрос, нарочито перегруженный всяческой
умностью, - и Сол почти сознательно пошел на чисто внешний комический
эффект, ответив простым: "да". По поводу молоденькой актрисы, которая должна
была сыграть роль Аталанты-Фиеллы, ходили кое-какие слухи. Эфирное время
подходило к концу.
- Мне бы хотелось завершить сегодняшнюю встречу, вспомнив о том
моменте, когда зародилось это произведение искусства, когда совсем еще
молодой человек пробирается в кромешную тьму, где ждет его враг. И в этот же
самый миг молодому поэту приходит в голову первая строка той поэмы, которая
позже окажется величайшим из его творений. А в далеком-далеком прошлом
охотник, не прошедший инициации, ждет у входа в пещеру, в которой затаилась
его добыча. И все-таки в каком-то смысле слова все они были одним и тем же
человеком, в один и тот же момент времени, перед лицом одного и того же
врага.
Все не так, подумал Сол. Я теперь совсем другой человек. Тогдашний
дрожащий мальчик - разве есть в нем что-то общее со мной нынешним? Да и бог
бы с ним... Он поговорил о том, что тело запоминает события внешней жизни
совсем по-другому, чем разум, а память - опять другим, третьим способом.
Фоше умудренно покивал головой, поблагодарил его за столь интересную мысль -
и на этом все кончилось.
Благодарю вас благодарю вас благодарю вас благодарю вас.
- ...Когда я буду разглядывать полотна самого выдающегося из ныне
живущих британских живописцев, в ожидании его первой полной ретроспективной
выставки, которая откроется на следующей неделе в Гран-Пале, здесь, в
Париже. Еще раз - благодарю вас, Соломон Мемель. И - доброго вам вечера.
Лучи юпитеров ушли вверх, и маленький театр растаял. Камеры покатились
вспять, ассистенты двинулись вперед. Он поднял голову на перестук женских
каблучков. Перед ним стоял тот самый техник и протягивал книгу. Его второй
сборник. Автограф. Через его плечо Сол увидел, как откуда-то из общей
студийной суеты возникла высокая женщина с длинными медно-рыжими волосами. И
пошла вперед, улыбаясь ему сквозь усталость.
- Соломон, - сказала она.
- Рут, - ответил он и встал, чтобы ее обнять. - Ты приехала.

* * *