"Сергей Норка. Инквизитор [B]" - читать интересную книгу автора

незамедлительно сбор информации по "Чистке", через день она закончится и Темная
Лошадка успеет спрятать концы в воду, заставляло меня сопротивляться.
- Сань, - сказал я ангельским голосом, - а нельзя ли мне приехать вечером?
- Можно, - сказал он деланно равнодушно, - но через пару часов будет уже
поздно. И вечером я могу подписать тебе заявление на очередной отпуск.
- Особенно если принять во внимание то, что, я уже три года не был в
отпуске,- зло проворчал я и положил трубку.
По дороге в редакцию я поймал себя на том, что почти с ужасом провожаю
взглядом любой крытый грузовик или рефрижератор. Воображение рисовало мне их
грузовые отсеки, забитые трупами "ликвидированных объектов", а в каждом
попутчике виделся агент ГОН.
Через сорок минут я уже сидел в кабинете главного редактора.
Саня не был садистом, но у него была маленькая слабость: заинтриговать
человека, довести его до белого каления и наслаждаться его муками. Так и
теперь. Он сначала долго говорил с кем-то по телефону, потом нудно и долго
объяснял своей секретарше, какие поправки нужно сделать в письмах, написанных
накануне. Я терпеливо ждал. Мы оба изображали полное равнодушие.
- Может быть, мне зайти попозже?- спросил я задушевным тоном.
- Сядь, - последовала команда, - и прочти вот это. Он протянул мне
распечатанный конверт с надписью "Главному редактору. Лично в руки".
- Это я обнаружил в утренней почте. Я развернул бумагу.
"Уважаемый господин главный редактор. Трудно сказать, рискую ли я,
отправляя Вам это письмо, поскольку трудно решить, может ли рисковать человек,
которому уже нечего терять на белом свете. И это не только потому, что я
потерял все (кроме жизни, пока), но и потому, что я являюсь носителем
информации, с которой долго не живут. Это информация о событиях, происходящих в
стране в последние три дня.
Я не могу прийти к Вам или встретиться с Вами в удобном для Вас месте не
потому, что я боюсь за свою жизнь (здесь все ясно), а потому, что боюсь не
донести информацию до назначения.
Я буду ждать Вашего сотрудника (пусть это будет толковый журналист, и не
трусливый) завтра в 14.00 на платформе станции Перхушково.
Пусть Ваш человек сидит на второй с края платформы скамейке по ходу поезда
из Москвы. В руках пусть держит свежий номер Вашей газеты".
Я сложил бумагу и сунул ее в конверт.
- Розыгрыш.
- Это первое, что пришло мне в голову. Но потом я подумал:
а) просят приехать не меня, а сотрудника. Какой смысл разыгрывать, если в
Перхушково потащусь не я, а кто-то другой;
б) нет конкретизации информации. Обычно шутники конкретизируют свое
предложение и обычно предлагается какой-нибудь компромат на крупного деятеля
или фирму;
в) я показал письмо Эдуарду Семеновичу (наш психолог), и он сказал, что
письмо писал человек, находящийся в крайнем возбуждении.
Все это позволяет предположить, что липы здесь нет. А если учесть тираж
нашей газеты, то вряд ли человек, написавший это письмо, предложит какую-нибудь
мелочевку типа имени любовницы президента. Конечно, под фразой "я потерял все"
можно понимать все, что угодно. В том числе потерю денег на машину или измену
любимой жены с водопроводчиком из РЭУ, но маловероятно, что этот факт создает
угрозу для жизни. Кроме того, ты обратил внимание на еще одну деталь? Письмо