"Сергей Норка. Русь окаянная " - читать интересную книгу автора

Я отрицательно покачал головой и поднялся.
- Пойду прогуляюсь.
Была пятница (у арабов выходной), и улицы были безлюдны. Я шел в трущобы
на другой берег Тигра. Целью прогулки были наркотики. Когда я неделю назад на
суку спрашивал у торговцев этот товар, они в испуге от меня отшатывались.
Позже, беседуя с лейтенантом Сади, адъютантом Дануна, я затронул этот вопрос и
получил объяснение. Оказывается, торговцев наркотиками в Ираке не судили.
Попавшийся на распространении этого товара араб или иностранец доставлялся в
ближайший участок полиции, расстреливался во дворе, после чего полиция
составляла протокол, а труп увозился за город и закапывался. Поэтому гашиш или
опиум можно было достать только в трущобах, куда полиция никогда не забредала.
Когда я переходил мост, ведущий к району бедноты, скрутило так, что
вынужден был присесть возле перил. Редкие прохожие отворачивались и ускоряли
шаг. Наконец, сконцентрировав все силы, я побрел дальше. Сади утверждал, что в
этом районе нет нужды искать торговцев наркотой. Они сами подойдут и предложат.
Я бродил по узким улочкам. Расстояние между домами было не более двух метров.
Если зажмут с двух сторон, мало не покажется. Из домов доносились женские
крики, арабская музыка и молитвы. Внезапно в глазах начало темнеть. Я опустился
на тротуар, прислонившись спиной к стене, и сознание покинуло меня.
Так прошло несколько часов. Время от времени сознание возвращалось, и я
видел, как проходившие мимо оборванцы лениво перешагивали через мое тело,
распростершееся поперек тротуара от одного дома до другого. От боли хотелось
орать благим матом, но не было сил. Я закрыл глаза и стал мысленно молить Бога,
чтобы поскорее умереть.
Внезапно я услышал незнакомую, явно не арабскую речь, и кто-то легонько
тронул меня за плечо. С неимоверным усилием я поднял голову и разлепил веки.
Рядом стояли три бородача. "Курды", - пронеслось в голове. Арабы не носили
бороды. Попытался вскочить, но тут же повалился на тротуар, сильно стукнувшись
локтем. Незнакомцы что-то оживленно обсуждали, видимо, выбирали способ
умерщвления саддамовского наемника. (На мне была форма подполковника.) Затем
они осторожно подняли меня и понесли. Сопротивляться не было сил.
Минут через сорок меня внесли в небольшой особняк окруженный высокой
кирпичной стеной. В комнате без окон горели факелы, а посредине лежал огромный
плоский камень черного цвета. "Курды" положили мое тело на камень и принялись
стаскивать с меня одежду. Судя по всему, готовилось какое-то языческое
жертвоприношение, но движения их были очень осторожными, а лица даже выражали
сочувствие. Спустя пять минут я, голый, как Адам в раю, лежал на спине,
устремив взгляд в потолок. Прикосновение к камню было приятно, несмотря на
дикую боль. Я молча ждал своей участи. За те несколько минут, которые я
пролежал в одиночестве на черном камне ("курды", раздев меня, молча удалились),
в мозгу пролетела вся прожитая жизнь. Причем не в форме мысленных воспоминаний,
а как в кино. Я видел себя в детском возрасте, причем все ситуации, как
кинокадры возникающие перед моим взором, были обязательно связаны с
какими-нибудь горестями, имевшими место в далеком прошлом. Некоторые уже были
давно забыты. Все было в ярких красках на каком-то светло-синем фоне.
Послышался скрип отворяемой двери, и я открыл глаза. Видения исчезли, а в
ногах у меня стоял высокий, седой как лунь, старик в длинной белой рубахе. Его
внешность завораживала. Длинная седая борода опускалась почти до живота.
Серебряные густые вьющиеся волосы лежали на плечах. Неестественно огромный,
почти не тронутый морщинами лоб. Прямой с горбинкой нос. Глаза... Это было