"Хилари Норман. Чары" - читать интересную книгу автора

сидела лоснящаяся длинношерстная такса.
Амадеус оглянулся по сторонам и увидел, с безотчетным легким
удовольствием, что все остальные столики были заняты. Он подождал еще
минуту, внутренне собираясь, а потом направился в угол.
- Pardon, gnadige Frau,* - сказал он и поклонился. - Вы позволите мне
сесть за Ваш столик?
______________
* Извините, сударыня (нем.).

Она кивнула, слегка улыбнувшись.
- Конечно.
Амадеус сел напротив нее. Такса зарычала чуть слышно, показывая зубы.
После того, как официантка принесла ему его подогретое вино и кусочек
шоколадного торта, Амадеус положил несколько маленьких кусочков на бумажную
салфетку и предложил их собаке. Такса жадно съела все до крошки, а потом
опять зарычала.
Женщина засмеялась. Смех был похож на звон колокольчиков - теплый,
веселый и ободряющий. И Амадеус понял, что никогда еще не был по-настоящему
влюблен.

Ее полное имя было графиня Ирина Валентиновна Малинская, и родом она
была из Санкт-Петербурга. Она бежала из России от Красного террора в 1918-м
вместе со своей сестрой Софьей и прелестной таксой, которую звали Аннушка.
Отец девушек был убит а уличной перестрелке, мать умерла от родов за много
лет до этого. Молодые женщины отправились сначала в Финляндию, пожив
какое-то время в Териоки, потом двинулись дальше в Стокгольм, а оттуда - в
Париж, прежде чем приехать в Швейцарию. Софья, у которой врачи обнаружили
туберкулез, лечилась здесь в одном из самых известных санаториев Давоса.
- Как чувствует себя ваша сестра? - рискнул спросить осторожно Амадеус.
- Она умерла. Четыре месяца назад.
- Какое несчастье, - сказал он мягко и удивился, почувствовав, что на
глазах у него навернулись слезы.
- Да.
Они сидели в кафе Вебера уже два часа. За это время одежда Амадеуса
успела высохнуть, но он заказал особым образом приготовленный большой
бифштекс - не столько для себя, сколько для Аннушки, надеясь завоевать
одобрение и расположение таксы, чтоб она не рвалась домой к своей миске. Ему
не хотелось, чтобы Ирина Малинская встала и ушла; он боялся, что никогда
больше ее не увидит.
- Вы сейчас живете в Давосе? - спросил ее Амадеус.
- Да, - ответила Ирина. - Я останусь здесь навсегда.
- Это - очаровательное местечко.
- Правда? - обронила она.
Они говорили на французском, языке русской аристократии и на одном из
трех языков, распространенных в Швейцарии, и Амадеус удивлялся ее
искренности и непринужденности в обращении с незнакомцем. Словно она
почувствовала - с первой минуты, когда увидела его, - что может доверять
Амадеусу Габриэлу. И еще - как будто это не имело особого значения, если она
ошибается.
- Я сохранила за собой комнату, которую сняла в санатории - в последние