"Джон Норман. Охотники Гора ("Гор" #8) " - читать интересную книгу автора

Я не мог забыть прекрасную зеленоглазую смуглянку, в чьих жилах текла
гордая кровь убара убаров Марленуса. Талена была моей первой любовью. Много
лет прошло с тех пор, как мы с ней впервые коснулись друг друга.
- Царствующие Жрецы отняли у меня Талену, - глядя на Самоса в упор,
напомнил я хмуро.
Тот не поднимал глаз от доски.
- Когда в игре решаются судьбы миров, - заметил он, - люди значат не
слишком много. Лучше бы тебе оставаться в Порт-Каре.
- Насколько мне известно, - сказал я, - она захвачена этой разбойницей,
Вьерной, и ее держат где-то в северных лесах, хотят использовать в качестве
приманки для Марленуса, который, как предполагают, готов пойти на все ради
ее спасения. - Я поднял глаза от доски. - Ты, наверное, знаешь, что некогда
в одной из охотничьих экспедиций Марленусу удалось поймать Вьерну и
нескольких ее девушек. Он посадил их в клетки и выставил на всеобщее
обозрение, как добытые трофеи. Потом им удалось бежать, и они поклялись
отомстить.
- Лучше бы тебе оставаться в Порт-Каре, - заметил Самос.
- Талену держат в рабстве в северных лесах, - снова повторил я.
- Ты все еще ее любишь? - Самос посмотрел мне в глаза.
Я был поражен.
Все эти долгие годы воспоминания о Талене - удивительной, неповторимой
девушке - продолжали жить в самых глубоких, не доступных никому другому
тайниках моего сердца. Они не давали мне покоя, снова и снова возвращая меня
в снах то в поля неподалеку от Заболоченных Лесов, к югу от Ара, то в
караваны Минтара, то в лагерь Па-Кура, то в залитый светом ламп Ко-ро-ба,
когда мы с ней, переплетя руки, осушали чашу свободного содружества. Как же
я мог не любить ее, подарившую мне первую, самую прекрасную любовь в моей
жизни?
- Ты любишь ее? - повторил Самос.
- Конечно! - пылко воскликнул я.
- Прошло уже столько лет, - с сомнением произнес Самос.
- Это не имеет значения, - пробормотал я.
- Сейчас вы оба, наверное, уже не те, что раньше.
- Обсуждая эти проблемы, мы можем дойти до меча, - хмуро предупредил я.
- Если ты считаешь это уместным, - ответил Самос, - изволь: я готов.
Сдерживая недовольство, я опустил глаза.
- Возможно, тебе гораздо важнее образ любви, а не сама женщина, -
продолжал Самос, - память, а не человек.
- Тот, кто не познал любви, не вправе о ней судить, - огрызнулся я.
Самоса, казалось, замечание не задело.
- Возможно, - пожал он плечами.
- Твоя очередь ходить, - постарался я отвлечь его.
Он склонился над доской.
Я окинул взглядом зал. В нескольких ярдах от нас, опустившись на колени
и пятки рядом с бронзовым двуручным кувшином, замерла рабыня в коротком
шелковом одеянии, ожидая, когда снова сможет нам услужить. Это была
хорошенькая черноволосая девушка. Она украдкой посматривала на закованного в
цепи мужчину и, откинув назад голову, кокетливым движением убирала волосы со
лба. Тот, стоя на коленях между двумя стражниками, не сводил с нее глаз.
Девушка в очередной раз бросила на него взгляд, усмехнулась и отвернулась с