"Андрэ Нортон. Бархатные тени " - читать интересную книгу автора

узкому, устланному ковром коридору. Прошло слишком много лет с тех пор, как
я наслаждалась, бегая по неустойчивым палубам на отцовском корабле. Так я
миновала пятое купе, много больших размеров, с широким письменным столом. За
ним сидел мистер Соваж, разбирая какие-то бумаги.
Далее располагался салон-гостиная с встроенным столом, книжными шкафами
и несколькими удобными креслами, у которых сиденье могло поворачиваться,
позволяя смотреть в окна на быстро сменяющиеся пейзажи. В одном из кресел
спиной к окну сидела миссис Дивз, причем с таким видом, будто она сидела в
самой обычной гостиной. Она открыла большую рабочую корзинку и разложила на
коленях мотки шелка, явно выбирая подходящий цвет. Она вежливо
приветствовала меня, но не выказала никакого удовольствия от моего общества.
Здесь не было и тени Викторины, поэтому я рискнула спросить, где она может
быть.
- Бедное дитя считает, что тряска дурно влияет на ее здоровье. Она
прилегла. - В голосе миссис Дивз слышалось безразличие, и я предположила,
что она, как и мистер Соваж думает, будто его сестра использует болезнь как
предлог, чтобы избежать общения с нами.
Несомненно, мой долг, а также простая вежливость требовали пойти
проведать мою хозяйку. Действительно, бывают же люди, особо чувствительные к
тряске. Когда я возвращалась по коридору, то снова увидела мистера Соважа,
глубоко погруженного в бумаги. На мгновение я застыла, не вполне сознавая,
что довольно-таки бесцеремонно глазею на своего работодателя. Официальный
костюм, в который он был облачен при нашей первой встрече, придавал ему
чопорный вид, что в сочетании с резкостью черт его лица, создавало весьма
мрачное впечатление. Теперь же он был одет в светлые брюки и свободную
коричневую куртку. Его рубашка не была накрахмалена, и мягкий красный шарф,
завязанный узлом под воротником, охватывал шею. Это был стиль, какого я
прежде никогда не видела, но он заметно смягчал облик мистера Соважа.
- Что-нибудь желаете, мадемуазель? - Служанка Викторины, слегка
приоткрыв следующую дверь, разглядывала меня, как мне показалось, со скрытым
вызовом.
К своей досаде, я вздрогнула и вспыхнула, как будто меня поймали за
чем-то постыдным.
- Как ваша хозяйка? - спросила я по-французски. Возможно, мой тон был
излишне резок, однако меня раздражала мысль, что девушка какое-то время
подглядывала за мной, прежде чем я заговорила.
Я всегда считала преувеличением рассказы о том, как можно с первой же
встречи почувствовать неприязнь к человеку. Но сейчас я обнаружила, что меня
бросает в дрожь от этой девушки с медово-золотой кожей, с ее изяществом и
привлекательностью.
На ней было темно-голубое платье и передник с гофрами (скорее для
обозначения ее службы, чем для практических целей), а ее волосы под чепцом с
оборками были взбиты и уложены весьма модно.
- Она... - что бы служанка ни собиралась сказать, это оборвал
повелительный голос:
- Если это мисс Пенфолд, Амели, пригласи ее войти.
Слова эти, хотя в них и слышался акцент, были произнесены на
безупречном английском. Неужели Викторина и вправду нуждается в каких-либо
упражнениях в языке ее новой родины?
На лицо Амели набежала тень легкого раздражения, однако она