"Эндрю Нортон. Камень Предтеч (цикл Джорн Мэрдок 1/2)" - читать интересную книгу автора

у аборигенов необработанные камни неподалеку от тех мест, где они были
добыты.
Он только посмеивался, когда обнаруживал подделки - дешевые камни,
вымоченные в травах или химикалиях и ставшие после этого похожими на
драгоценные камни, изменившие свой цвет после тепловой обработки. Он учил
меня, как производить впечатление на местных торговцев, чтобы заставить их
расстаться с лучшими вещами из уважения к чужой мудрости. Например, тому,
что человеческий волос, лежащий на кусочке натурального нефрита, не
загорится, даже если к нему поднести спичку.
Планетарное время исчисляют в годах, труднее измерить время в
космосе. Человек, который много путешествует, стареет не так быстро, как
тот, что привязан к земле. Я не знаю, сколько лет было Вондару, но если
судить по накопленным знаниям, больше, чем моему отцу. Мы побывали далеко
от Ангкора, но через некоторое время оказались там снова.
Не прошло и дня с момента моего возвращения к родному очагу, как мне
стало ясно, что многое переменилось. Фаскил стал старше. Если я смотрел
сперва на него, а потом на свое отражение в блестящем зеркале матери, мне
казалось, что он был рожден первым. Кроме того, приняв на себя обязанности
помощника отца, он стал более самоуверенным и даже в его присутствии сам
всем распоряжался. А Хайвел Джорн не делал ни малейшей попытки поставить
его на место.
Сестра вышла замуж. Ее приданного оказалось достаточно, чтобы
привлечь, к огромному удовлетворению матери, внимание сына консула. Хотя
она исчезла из дому, словно никогда в нем не жила, мать так часто
повторяла "моя дочь - жена сына консула", что казалось, сестра
превратилась в неотступный призрак.
Мне больше не были рады в этом доме. Фаскилу по большей части
удавалось скрывать, насколько он недоволен моим возвращением, но если я
появлялся в магазине, он делался чрезмерно предупредительным в обращении с
покупателями, хотя ничто в моем поведении не подтверждало его подозрения,
будто я собираюсь занять его место. Когда-то я считал лавку самым
интересным местом на свете, но столько возможностей открывалось передо
мной в иных мирах, что теперь мне казалось скучным потратить на нее всю
жизнь, и я не понимал, почему отец сделал такой выбор.
Он оживленно расспрашивал меня о моих странствиях, и я проводил почти
все время в конторе, не без гордости рассказывая обо всем, что узнал. Хотя
время от времени он сбивал мою спесь метким замечанием, чем приводил меня
в замешательство, - было ясно, что почти все это ему уже известно.
Однако, когда прошел первый порыв энтузиазма, я понял, что, если отец
и слушал меня, он слышал или старался услышать совсем иное в потоке моего
красноречия. За интересом, а в том, что это был интерес, я не обманывался,
он прятал озабоченность делами, не связанными с моими открытиями. Он не
упоминал о кольце из космоса, а мне тоже почему-то не хотелось заводить о
нем разговор. Он ни разу не достал эту драгоценную вещицу, чтобы, как
бывало раньше, поразмышлять над ней.
Не прошло и четырех дней с момента моего возвращения, как тени,
нависшие над домом, сгустились.
На праздники все магазины, и наш в том числе, закрывались. Горожане
развлекались с родней и друзьями, собирались то в одном доме, то в другом.
Вечером, за столом мать с гордостью говорила о поездке к Дарине, о