"Андрэ Нортон. Песчаные сестры ("Преданья колдовского мира" #2)." - читать интересную книгу автора

словно слова Мафры призвали это существо из воздуха, к женщинам устремился
большой серебристо-серый мотылек, один из ночных воздушных танцоров. Он
сел на покров ребенка, несколько раз развел и свел крылья. И тогда
знахарка сказала:
- Турсла... - так звали девушку-мотылька в старинном предании о
Турсле и Жабе-Дьяволе. Так было дано имя ребенку с-духом-не-из-клана, имя
само по себе необычное и предвещающее зло.
Турсла выросла среди народа Торов. По обычаям этого народа, она так и
не узнала, кто ее "мать". Все дети клана пользовались одинаковой любовью
взрослых и были равны. Поскольку в ее пользу говорила Мафра, а сами Торовы
топи послали ей имя, никто не делал различий между Турслой и остальными
детьми, которых теперь в племени было совсем немного.
Народ Торов действительно очень древний. В песнях памяти говорилось,
что когда-то предки торов были подобны неразумным животным (они были даже
ниже многих животных в своей старой земле), и тогда их вождем и
проводником стал Вольт, один из Древних (Вольт тоже не был человеком, он
принадлежал к более древней и великой расе, с которой не могли равняться
люди). Вольт был одинок и нашел в этих существах искру мысли; это
заинтересовало его, и он стал им помогать.
Полуптичье лицо Вольта по-прежнему изображалось на охранных тотемах
вокруг полей локута и жилищ торов. Его памяти посвящались первые плоды
полей, когти и зубы страшных ящериц-вэков, если кому-то удавалось убить
их. Именем Вольта клялись, и клятву эту можно было давать только по
серьезной причине.
Турсла росла физически, росли и ее знания Торовых топей. Что
находится за пределами их болотистых земель, не интересовало народ Торов,
хотя там были земля, море и обитало множество разных племен. Но все эти
племена не такие древние, как народ Торов, и не обладают такими
познаниями, потому что не получили благословения Вольта, не учились у него
во времена, когда создавались первые кланы.
Но Турсла отличалась от других. Она видела сны. И еще до того как
узнала слова, которыми можно эти сны описать, они захватили ее и дали ей
новую жизнь. И много раз мир, который она видела в этих снах, казался ей
более ярким и реальным, чем страна Торов.
Взрослея, девочка обнаружила, что стоит ей начать рассказывать
ровесникам о своих снах, те принимались неловко переминаться и старались
избегать ее. Она обиделась, потом рассердилась. Позже, может быть, из
самих снов к ней пришла мысль, что сны предназначены только для нее одной
и она не должна ими ни с кем делиться. И она испытывала тоскливое
одиночество, пока не обнаружила, что сами Торовы топи (хотя это совсем не
тот мир, в который уводили ее сны) тоже могут быть таинственными и
прекрасными.
Но так может считать только тот, у кого тело тора и кто вырос в одном
из кланов Торов; потому что Торовы топи - мрачная земля, в основном
занятая зловонными болотами, из которых торчат изогнутые скелеты давно
умерших деревьев; и каждую ночь их стволы покрываются скользкими
наростами.
Острова, поднимающиеся из этих трясин, связывает сеть древних дорог;
старинные каменные стены окружают поля торов, образуют залы кланов. По
ночам и ранними утрами над болотами всегда собирается туман и клубится