"Василий Носенков. Им было по двадцать два (сб. "В милицию поступило заявление...")" - читать интересную книгу автора

спине ножевые ранения, лицо обезображено, - стараясь сохранить
хладнокровие, рассказывал практикант. И, немного подумав, добавил: - Между
прочим, личность не установлена.
Бадраков начал одеваться, думая, как объяснить своим новым знакомым
такой поспешный уход. Но так ничего и не придумал. А если бы и придумал,
не набрался смелости соврать в присутствии Инны. Он молча оделся и с
виноватым лицом подошел к студентам:
- Вот... срочно на работу вызывают.
- Работа есть работа, - посочувствовал Владимир, ловко принимая
посланный на него мяч.
Остальные молчали. Только одна из девушек, поглядывая на Неву, сказала:
- Погода устанавливается. Завтра в двенадцать, пожалуй, выберемся сюда.
Ее никто не поддержал. Инна в мяч не играла. Она стояла у стены,
подставив спину под слабые лучи солнца.
Сейчас, уже одевшись, Бадраков без стеснения глянул в ее сторону. У нее
были стройные ноги, узкие покатые плечи, волнистые черные волосы и нежная
шея. Лица но было видно, а руки ее как-то неестественно опустились.
- До свидания, - громко сказал Петр и поспешил за Снегиревым.
Чтобы не показаться в глазах студентов лицом второстепенным,
подчиненным этому щеголю, он неожиданно сильно толкнул Эдика в плечо, от
чего тот чуть было не упал в песок, и первым зашагал вперед.
- До завтра! - крикнули ему вслед студенты.
Молча дошли они до угла крепостной стены, откуда можно было еще раз
взглянуть на пляж. Петр выискал в толпе загорающих стройную фигурку Инны.
Она стояла все там же, только повернулась к ним лицом. Хотелось помахать
ей рукой, но при курсанте он не стал этого делать.
Бадраков вдруг рассердился на Эдика, будто тот был виноват в срочном
вызове его, Петра, на работу. Он долго косился на практиканта, придумывая
подходящий повод к разговору, а за углом стены вдруг ни с того ни с сего
спросил:
- Слушай, Эдик, скажи честно, тебе нравятся стиляги?
Курсант покраснел до ушей, а Бадраков продолжал:
- Ну их вкусы, замашки, рейтузы вместо брюк, вихляющая походка, борода,
страсть к заграничному...
- Я не ездил за этими штанами на Бродвей, а купил их в ДЛТ, - обиделся
Снегирев, принимая все замечания в свой адрес. - А раз их продают в
государственных торговых точках, то, наверное, и носить можно...
- Хорошо, - прервал его Бадраков, - оставим разговор о брюках. А вот ты
девушек называешь плотвой и селедками. Это же самое обыкновенное хамство.
Что ты на это скажешь?
- Вообще - да. Но если называть вещи своими именами, то среди этих
безобидных селедок окажется много настоящих щук и даже акул, вот что я
скажу, - не сдавался курсант.
- Да, чего-чего, а скромности тебе не занимать, - более миролюбиво
заметил Бадраков.
Они миновали деревянный мостик через Кронверкский пролив и вышлп на
площадь Революции. Солнце уже стояло над деревьями парка,


2