"Василий Носенков. Зеленая расческа (сб. "В милицию поступило заявление...")" - читать интересную книгу автора

зеленую расческу, взял ее обеими руками за концы и торжественно преподнес
Володе:
- Дарю. От всего сердца.
После такого нежного излияния Володя постеснялся спросить с него сдачу.
Они быстрым шагом направились к Синелоповьж.
В комнате Зои Ильиничны уже сидела расфуфыренная Октябрина и мурлыкала
что-то своим слащавым голоском. Хозяйка оставила ее одну, предварительно
подставив к дивану низкий столик с пухлой стопкой журналов мод, а сама
хлопотала на кухне.
Настала торжественная минута, и Чувахину, как старшему из мужчин, было
доверено открыть шампанское.
Чтобы показать, какая это трудная работа открывать шампанское, Борька
зажмурился. Глухо стрельнула пробка, и шипящее вино полилось в фужеры.
Октябрина с улыбкой подставляла их поочередно, а сияющий Борька наливал.
Сразу же, как только был провозглашен тост за здоровье Володи и выпито
шампанское, женщины оставили ребят и ушли на кухню.
Хитро подмигивая Володе, Чувахин достал "резерв".
Налил две полные рюмки. Но именинник не притронулся к водке.
- Не могу. Я никогда ее не пил.
- Тоже мне мужик! Но пил, так надо учиться пить. А натурщица не плоха,
правда? - прищелкнул языком Чувахин.
- Какая еще натурщица? - не понял Володя.
- Ну, эта, Октябрина. Я ее знаю, она напротив нас в сером доме живет, а
работает натурщицей, - продолжал Борька, берясь за тонкую ножку рюмки и
оглашая компату заливистым смехом. - И знаешь, в чем смысл ее работы?
- Не знаю и знать не хочу.
- А чего краснеешь?
Такое заявление совсем расстроило Володю. Он машинально потянулся к
рюмке, молча чокнулся с Борькой и выпил все до дна одним махом. У него
захватило дыхание, будто кто-то невидимый сжал клещами горло и но давал
возможности втягивать воздух в легкие.
Закатив глаза под лоб, он ошалело смотрел перед собой, пе соображая,
что с ним произошло и что следует делать в подобных случаях. А Борька
Чувахин ударил его своей тяжелой ладонью по спине и сунул под нос хлебную
корку.
- В себя, в себя тяни, - поучал он, озорно улыбаясь.
А когда Володя со слезами на глазах принялся часто дышать, подал ему
стакан с лимонадом.
- Ну, вот и проходит. Потом совсем хорошо станет.
А ты прикидывался травоядным: "не могу", "не хочу", - передразнил
Чувахин.
В тот же вечер, поддавшись уговорам Борьки, Володя выпил еще полрюмки
водки.
Вспыхнувшая недавно тревога за мать улеглась, и он подумал о ней, как о
самом дорогом и близком ему человеке на свете, а эта натурщица Октябрина
была просто красивой женщиной. Мало ли что она раздевается в мастерских...
Это искусство... Вскоре он почувствовал, что засыпает.
Причина охлаждения родителей друг к другу Володе была неизвестна.
Поэтому после своего дня рождения он стал ревниво относиться к каждому,
как ему казалось, подозрительному поступку матери. Зоя Ильинична часто