Глава 5. Замораживающее заклятие

Темнота. Ничего не видно вокруг. Тихо.

Хотя нет, кажется, какой-то силуэт впереди. Вначале едва заметный, он становится всё ярче и больше.

— Очнись! — серьёзно говорит сияющий лиловый дракон. — Грядут тяжёлые времена. Только ты способен остановить зло.

Нет! Невозможно. Драконы не разговаривают. Это сон?

— Почти, — соглашается огромный зверь, кивая шипастой головой. — Скорее просыпайся, пока ещё не слишком поздно.

Но зачем? Так приятно плавать по волнам забытья. Какое-то зло… При чём здесь он?

Дракон отвернулся и пропал, а на его месте появился гигантский ворон цвета ночи. Он покружил, издевательски каркая, потом вдруг резко спикировал и нанёс удар кривым, как ятаган, клювом.

А-а-а!

Острая боль пронзила затылок, поднимая затонувший корабль сознания на поверхность океана реальности. Он открыл глаза. Хлынувший в них свет был неприятен, но он не зажмуривался. Почти всё поле зрения загораживало нечто большое, зелёное и расплывчатое. Он описал глазами пару кругов, и зрение постепенно сфокусировалось.

Зелёное нечто оказалось обычной травинкой, колыхавшейся от его дыхания. Со стоном он попытался пошевелиться и обрадовался, когда попытка удалась. Он перекатился на живот, приподнялся на руках, подтянул ноги. С минуту стоял так, пережидая приступ головокружения. Потом медленно выпрямил спину. Осмотрелся.

Рюкзак. Посуда. Мантия. Да ведь это его вещи! Его… А кто он? Ал… Аластор. Действительно. Что он делает в лесу? Следит. За кем? За подозреваемым… Ах да, он же работает в Министерстве. Ловит чёрных магов. Но, похоже, на этот раз чёрный маг поймал его самого.

Аластор протянул руку к голове, туда, где угнездился эпицентр пульсаций боли, и нащупал немаленькую шишку. Волосы вокруг неё слиплись от крови. Прикосновение к ране вызвало новый укол, который, как ни странно, освежил память.

Встреча в замке… Разговор… Наёмник Равен Нуар… Какие-то зловещие планы… Время! Время подходит! Это случится завтра вечером!!! Что-то… очень плохое!

Забыв о травме, он вскочил на ноги, о чём тут же сильно пожалел: в глазах потемнело, голова закружилась, он покачнулся… только кстати подвернувшееся дерево спасло Хмури от падения. Он упёрся о ствол и замер, пережидая приступ.

Проклятие! Почему так темно? Неужели зрение нарушено? Ведь был ранний вечер. Но нет, вот серп луны, обрамлённый звёздами — значит, он провалялся несколько часов.

Времени ещё меньше, чем он полагал.

Горгулья и вурдалаки! Надо бежать… сообщить шефу… Пусть соберёт всех. Срочно арестовывать Дэликти, хоть бы и без доказательств. Иначе будет слишком поздно!

Аврор схватил рюкзак, забросил на плечо. По привычке скользнул пальцами по поясу… Палочка! Её нет! В темноте Хмури осмотрел землю — палочки не было. Вспомнив о дальнослухе, он снова выругался: кубик с записью исчез. Аластор ещё не понял, что всё это может означать, однако догадался: если его не убили и не заточили в какой-нибудь каземат, пока он был беспомощен, то ему уготована роль в общем плане. И вряд ли это хорошая роль.

Аврор побежал, следуя едва заметной при скудном свете звериной тропе. В его состоянии, с расползающимися мыслями, головокружением и периодическими наплывами тошноты, он был просто неспособен сосредоточиться для аппарирования.

Первые шаги давались с неимоверным трудом. Его мотало из стороны в сторону, как шлюпку во время шторма, несколько раз он чуть не врезался в дерево. Потом стало легче. Сознание прояснилось, кровь быстрее заструилась по венам, из мускулов уходила обморочная слабость. Правда, на висках всё ещё сидел покрытый шипами пульсирующий обруч, но Хмури не обращал на него внимания.

Три шага — вдох.

Три шага — выдох.

Он не мучил разбитую голову раздумьями. Все мысли аврор отложил на потом.

Левая, правая.

Стволы мелькают по бокам. Чёрт, не так-то просто держать темп, лавируя меж деревьев!

Он направлялся к ближайшему городку. Он знает, где найти дома колдунов; там он одолжит метлу или переместится через камин, а может, очухается настолько, что будет в состоянии аппарировать. Но сейчас рисковать нельзя. Есть значительная вероятность расщепиться, а он не может позволить себе застрять разбросанным на кусочки на расстоянии десятков миль.

Наконец лес кончился, вдалеке замелькали светлячки окон.

Но что это?

На обочине дороги, скрестив руки, стоял невысокий худой человек в тёмной мантии с эмблемой на груди. Теперь, когда листья деревьев не загораживали луну, стало довольно светло; Аластор прищурился. Из Министерства, начальник какого-то отдела, вот только не разобрать какого. Ну и ну! Откуда он тут?

— Эй, сэр! Могу чем-нибудь помочь?

— Да. — Аврор остановился. — Мне срочно нужно в Министерство.

— Вы Аластор Хмури? — неожиданно спросил человек.

— Верно, — удивился аврор. — А что?

Незнакомец молча щёлкнул пальцами.

— Дизаппаро! — прогремел голос за спиной. Аластора будто окатили густым дёгтем: стало жарко, все движения замедлились.

— Иммобилис! — раздалось слева. Толстые верёвки змеями обвились вокруг тела, опутав руки.

Ничего не соображая, словно пробираясь сквозь туман, Хмури повернулся.

Вокруг него, сбрасывая плащи-невидимки, появлялись маги в чёрных костюмах с красными полосками — бесстрастные парни с каменными лицами и ледяными глазами. Все они выстроились полукругом, держа аврора на прицеле своих палочек.

Ударный Отдел. Элита боевых действий, специализирующаяся на особо сложных операциях. И к тому же давние соперники авроров. «Ну ты и влип, дружище», — промелькнула мысль.

— В чём дело? — спросил Хмури нарочито весело. — В Министерстве новая забава — связывать своих сослуживцев?

Незнакомец проигнорировал его.

— Мы взяли его! Можете выходить, — крикнул он через плечо. Поодаль появилась знакомая фигура. Шеф.

Аврор почувствовал облегчение. Пусть связанный, он всё равно сообщит о заговоре, а потом уже разберётся с этим недоразумением. Он попытался поймать взгляд шефа, но тот упорно не поднимал взгляда.

Да что же это такое?

— Аластор Хмури, — произнес незнакомец ледяным голосом, — вы обвиняетесь в покушении на министра магии Роджера Картрайта!

— ЧТО?! — опешил Хмури. Он оцепенел, словно поражённый молнией. Промелькнула дикая мысль, что после удара он повредился рассудком. Покушение? Какой-то абсурд! Такого просто не может быть!

— Это ещё надо доказать, Лацертус, — брюзгливо сказал Форнакс.

— Разумеется, — кивнул тот. — Вчера в 20 часов 57 минут состоялось покушение на министра Картрайта, лишь чудом не увенчавшееся успехом. Убийственное проклятие удалось сбить, и оно только ранило министра. Сейчас его жизнь вне опасности. Нападение произошло на глазах пяти свидетелей. Все они опознали вашего сотрудника. Кроме того, когда преступник понял, что промахнулся, он бросился бежать. Одному из охранников удалось разоружить злоумышленника. Мистер Хмури, это ваша палочка?

Аластор уставился на пакет в руках Лацертуса.

— Она похожа на мою, — заосторожничал аврор.

— Нет, она именно ваша — бук и жилы из сердца дракона, тринадцать дюймов… мы проверили по картотеке. Хироманты изучили следы на палочке, они все принадлежат вам. Последнее заклинание совпадает с тем, что ранило министра. Хватит доказательств, мистер Форнакс?

Милдред скрипнул зубами, поднял глаза и встретился взглядом с Хмури.

— Я не верю! — рубанул он. — Зачем Аластору нападать на министра?

— Откуда мне знать, — пожал плечами Лацертус. — У министра много врагов. Некоторые из них готовы дать неплохие деньги за его жизнь. А доверенный человек — лучшее прикрытие. Как я уже говорил, только чудо спасло сэра Картрайта.

— Но я этого не делал! — в отчаянии вскричал аврор.

— Да? В таком случае, где вы были? Почему не выходили на связь?

— Я наблюдал за замком… ШЕФ! — воскликнул он. — Дэликти! Его надо остановить! Он что-то замышляет! Я слышал, он говорил, что всё начнётся завтра вечером! Потом меня ударили по голове. Очнулся я только полчаса назад.

— Ну вот, видите, — криво усмехнулся Лацертус. — Опять клевета на уважаемого человека. Полагаю, у вас нет записи этой последней беседы?

— Приборы украдены! Но… но ведь есть предыдущая запись, где говорится о мантикорах! Разве этого недостаточно?

Начальник Ударного Отдела зевнул.

— Там не упоминаются мантикоры. Сэр Эдгар всё нам разъяснил. Речь идёт о единорогах. В замке выращивают с дюжину жеребят. Один из них убежал, и, прежде чем его нашли, какой-то дурень-охотник поранил бедняжку. Надеюсь, вы не будете обвинять единорогов в каких-либо убийствах?

Хмури растерялся. Звучит убедительно. Значит, преступник чист. А он сам? Пока аврор валялся без сознания, у Дэликти с Нуаром было достаточно времени, чтобы состряпать убедительный спектакль покушения. И теперь он — козёл отпущения. Но смысл? Уж если бы хотели, если бы Картрайт им так мешал, то убили бы. Зачем творить неудачную попытку убить министра, если планируется дело посерьёзнее? Засадить слишком много знающего аврора за решётку? Бред. Легче было сразу в лесу прикончить.

Нет, об этом после. Сейчас надо выбираться. И всё делать самому. Даже если Форнакс поверит, без доказательств у него нет полномочий. К тому же неизвестно, что именно на уме у Дэликти.

Мысли проносились со скоростью света. Надо тянуть время.

— Я невиновен! — заявил Аластор твёрдо. — Меня подставили.

— Слушай, хитрец, — прошипел Лацертус, начиная терять терпение, — скажешь всё это на суде! Я вообще с тобой разговариваю только потому, что твой наивный начальник не хочет верить неопровержимым уликам!

— Меня отключили ударом по голове, — упорствовал Хмури. — Они могли сделать Всеэссенцию и превратиться в моего двойника! Взяли мою палочку и напали на министра!

— А ведь верно, — встрепенулся шеф. — Такое могло быть.

Лацертус вступил с ним в ожесточённую перепалку, утверждая, что расследование ещё не закончено, а до его завершения подозреваемого надо заключить в Азкабан. Форнакс сопротивлялся из чистого упрямства, или, может быть, из-за давнего соперничества между отделами авроров и перехватчиков.

Нет, точно пора выбираться, решил Хмури. В обычное время — плевать, можно было бы скрепя сердце поторчать в тюрьме,[1] но сейчас дорога каждая минута.

Однако сказать проще, а вот сделать…

Оценим обстановку. Перехватчики стоят по-умному, дугой, не маяча друг у друга на линии огня, и внимательно наблюдают за ним. Зато они не видят его рук, скрещенных за спиной. Руки стянуты верёвками. А если пошевелить? Тут Аластор вознёс хвалу Мерлину за то, что догадался прихватить рюкзак. Канаты охватывали и его, оставляя кистям достаточно свободы.

Он глубоко вдохнул. Пора!

Хмури вдруг покачнулся и склонился вправо, имитируя приступ дурноты. Рюкзак перевалился набок, натянул верёвки, и руки получили необходимое пространство. Он повернул кисть левой руки, и в ладонь скользнула миниатюрная волшебная палочка. Направив её на канаты, аврор прошептал заклинание. Путы опали.

Он свободен!

Перехватчики не успели среагировать. Они только готовились поразить его, когда Аластор рванулся влево, на крайнего бойца. Отбросив рюкзак, аврор подпрыгнул, упёрся противнику ногой в плечо, как в трамплин, оттолкнулся, взмыл в воздух и…

— ФРОСТАФЕРО!

Широкий поток пронзительного светло-синего света вырвался из палочки и обрушился на стоящих внизу; морозный ветер пронёсся над равниной, сковывая холодом траву. Земля в радиусе тридцати футов, потрескивая, покрылась замёрзшей коркой, а люди застыли, превратившись в ледяные статуи.

Аластор приземлился. Почва негромко хрустела под ногами, когда он подошёл к Лацертусу. Осторожно, чтобы не сломать, вытащил пакет со своей основной палочкой. Надо будет её отогреть, но это позже. Прихватил заиндевевший рюкзак. Постоял в раздумьях, решая, не разморозить ли шефа, дабы растолковать ему всё без свидетелей. Махнул рукой. Оттаивание — процесс долгий, а тут того и гляди появится новая бригада перехватчиков. Поэтому он быстро нацарапал записку и вложил во внутренний карман мантии Форнакса.

Вскоре силуэт Аластора исчез в глубине леса.