"Василий Носенков. Домой не вернулась (сб. "В милицию поступило заявление...")" - читать интересную книгу автора

слова. Пропавшую искали по всему предполагаемому маршруту следования
супругов Игнатовых в вечер 6 ноября. Днем и ночью не прекращали работу
поисковые группы. Тщательно осматривались чердаки и подвалы домов, сараи,
люки, пруды, канавы - каждая пядь земли. Поиск усложнился неожиданно
выпавшим снегом. Силами одной милиции было трудно продолжать работу. Тогда
руководство ГУВД приняло решение обратиться за помощью к дружинникам,
населению. Для проведения операции по розыску пропавшей Игнатовой был
выделен отряд дружинников. Работа продолжалась круглосуточно. И вот в
Гатчинском парке на дне старой воронки от бомбы обнаружили
свежеперекопанную землю - снег в этом месте подтаял. И хотя сверху земля
была аккуратно утрамбована, решили копать. На глубине восьмидесяти
сантиметров был захоронен труп молодой женщины. Там же обнаружили
окровавленный камень и молоток, завернутый в изоляционную ленту, -
вероятные орудия убийства.
Труп был опознан родственниками Игнатовой - это была она.
Странным выглядело то обстоятельство, что на убитой не оказалось
одежды. Зачем понадобилось преступнику раздевать свою жертву донага?
Вероятнее всего, он боялся, что по одежде можно узнать погибшую, - так
решили работники уголовного розыска.
Первоначальная задача сотрудников милиции по розыску пропавшей
гражданки Игнатовой была выполнена.
Но инженер продолжал упорствовать. Он обвинял работников угрозыска в
нарушении советских законов, в том, что его необоснованно арестовали.
И вновь работники уголовного розыска думают, как проще и быстрее
завершить дело и в то же время не нарушить ни одного требования
процессуального закона.
Ранним ноябрьским утром Игнатова выводят из камеры тюрьмы и
сопровождают в кабинет следователя. Об обнаружении трупа жены он не знает.
Решено пока держать в тайне эту новость. Инженер заметно нервничает,
пытается вступить в разговор с конвойным. Но тот молчит.
Это еще больше беспокоит и настораживает арестованного.
По взгляду и поведению следователя ничего определить нельзя. Ои сидит
опустив голову, перебирает листы дела, сухо отвечает на приветствие
подследственного и коротко говорит:
- Едем в Гатчину.
Игнатов вздрагивает, заметно бледнеет, но старается взять себя в руки.
Выдавать себя ни в коем случае не следует.
- Зачем это понадобилось? - спрашивает наконец.
- Покажете нам маршрут, по которому шли с женой к вашему брату.
- Я об этом рассказывал не один раз...
- Рассказать - одно, а показать - другое дело, - спокойно прерывает
следователь. - Это у нас, между прочим, называется уличной операцией,
проверкой показаний.
- Слова-то какие: уличная операция, - бормочет растерявшийся Игнатов.
Крытая служебная машина легко катится по загородному шоссе. Поля и
деревья оделись в белоснежный наряд - здесь, за городом, снег не чернеет
от копоти многочисленных заводских труб.
Игнатов с тоской смотрит в зарешеченное железной сеткой окно... А
Гатчина неумолимо приближается. Вот и вокзал. Машина останавливается.
Инспектор уголовного розыска вновь задает вопрос: