"Евгений Носов. Испытание" - читать интересную книгу автора

по одиночкам, а я здесь страдай... И чего там Кондор тянет резину: засунул
в эту комнатенку, и сиди здесь, сходи с ума потихоньку. Да еще и мысли мои
читают..."
- Кто это. Кондор? - подозрительно спросил капитан у лейтенантика. Тот
не то кашлянул, не то сдержанно прыснул. Но по тому, как гневно засвистал
клювом долговязый, не стоило труда определить носителя этой клички.
Палантан даже счел своим долгом язвительно хмыкнуть в сторону капитана.
Дальше капитан читал себе под нос. То, что удавалось Палантану
разобрать в невнятном бормотании, в основном относилось к девочкам,
выпивке, шмоткам. Раза два или три в мыслях солдат поминал и лейтенантика
под кодовым названием Черномазый.
Под конец этой мыслечитательной процедуры Палантану было ясно одно, что
солдатику вряд ли уже придется выйти из тюрьмы, как минимум год он получит
за оскорбление офицеров, и тюремщик профессионально задумался над
вопросом, куда определить обреченного. К уголовникам - вроде бы не за что,
к политическим тоже как-то не пристало...
Офицеры не пустили Палантана в комнатенку к солдату. И напрасно,
подумал старший надзиратель.


На следующее утро Палантан вернулся к заведенному порядку, первым делом
посетив буфет. Старуха буфетчица, наливая ему утреннюю, рассказывала
последние тюремные новости. Старший надзиратель, напряженно вглядываясь в
стакан, молча выслушивал сообщения местной вещательной станции. Солдат,
которого накануне пытали, - старуха так прямо и сказала, что пытали, -
лежит сейчас в тюремном госпитале: током, мол, его так шибануло - лица не
видать. Но офицеры, как она слышала, не собираются отдавать его под
трибунал, ограничившись поверхностным наказанием. Палантана немного
удивило это сообщение о мягкотелости военных. Политические вчера, как
всегда, отказались от праздничной чарки кукурузной водки, положенной в
честь годовщины режима. Они не бузили, а только помитинговали немного да
объявили о голодовке на этот день. Палантан раздосадованно крякнул, что
забыл вчера провести воспитательную работу с митинговщиками. Но старуха
поспешила сообщить ему приятную новость: старший надзиратель снова был
обеспечен на год спиртным - от праздничного обеда ему осталась
двухсотлитровая бочка водки, а за такие подарки Палантан жаловал
политических.
Дальше местное вещание выдало краткое сообщение о вступлении на
должность нового начальника тюрьмы. Старый-то совсем, мол, спился, что
даже перестал бывать на работе. Но и новый не подарок, из интеллигентов,
прокомментировала старуха, вчера весь день жаловался на подагру, жрал
пирожные и даже не стал осматривать тюрьму, морщась, будто попал на
помойку.
А вообще в тюрьме, сказала старуха, стало веселее. Среди заключенных
кто-то слух пустил, будто Палантан удавился: уголовники по такому
выдающемуся случаю шикарные поминки справили.
- Ну уж как воскресну, все грехи им спущу, - только и сказал Палантан.
Они еще немного потолковали насчет вчерашней партии заключенных.
Всеведущая старуха поведала, что только двое были из бывших, да и то оба
уголовники, Палантан должен знать их - это Кактус и Таракан, остальные же