"Ганс Эрих Носсак. Кассандра [H]" - читать интересную книгу автора

со стороны. Когда они приходили к нам и начинали: "А помнишь?.." - отец
издевался над ними, недоверчиво восклицая: "Да не может быть!" По чаще
всего он просто уходил, чтобы не слушать. В тот вечер я по чистой
случайности спросил о Кассандре. Наверно, услыхал днем в городе ее имя. Я
о ней только в знал, что она была троянской царевной и что по возвращении
Агамемнона из Трои ее убили вместе с ним. Да, как вспомнишь... Что мне
было за дело до Кассандры?
С тех пор все переменилось, и она меня очень даже интересует. Почти
пятьдесят лет прошло. Хочется все это понять, разобраться в делах былого.
Гости, приезжающие в Итаку, выспрашивают меня о троянской войне. Я хоть и
не участвовал в ней, но они считают, что, как сын Одиссея, я должен знать
о ней больше других. А в результате я сам узнаю о ней от этих
любопытствующих больше, чем из рассказов отца, который был скуп на слова.
Вот хотя бы поэты - они разъезжают повсюду, наводят справки, а потом из
всего, что слыхали, делают гимны. Немало меж ними пустомель, и тут только
и смотришь, как бы поскорей отделаться от них с помощью подарка. Но
попадаются и серьезные люди - такой уже уедет, а ты все еще думаешь о нем.
Одного я особенно часто вспоминаю. Вот только имя забыл. Кажется, он был
родом из Малой Азии или с одного из тамошних островов. Довольно еще
молодой, напивался жестоко, но даже и тогда говорил так, что заслушаешься.
Страшно становилось за него. Он-то и спросил меня про Кассандру: знаю ли я
что-нибудь о ней. Я спросил в ответ, почему он интересуется именно
Кассандрой. Ведь не такую уж важную роль играла она во всей той войне. И
он сказал: "Это вот как в ясный безоблачный полдень - вдруг видишь вдали
на равнине или посреди кустарников поднимающийся ввысь голубовато-серый
столбик дыма. Наверху он бесследно тает в сиянии небес. А ты стоишь и
удивляешься - что за невидимый огонь там может гореть".
Этой картины я не могу забыть. Может, она правдива, а может, и нет. Из
таких вот картин и из того, чего наслушается там и сям человек, он
складывает себе стройную легенду и в конце концов начинает думать, что так
оно все и было. Иной раз уверует даже в то, что сам был при этом. Вот и я
- как могу я сейчас, после стольких лет, точно сказать, что я слышал от
отца, что от других, а что всего лишь вообразил себе?
Но вернемся к Кассандре. Большая часть моих сведений о ней идет не от
отца, а от Пилада. Того Пилада, что был дружен с царем Орестом. Он ведь
был несколькими годами старше Ореста и успел еще захватить конец войны.
Совсем зеленым юношей он был приставлен к походной свите царя Агамемнона,
для личных ему услуг. Поэтому он всегда был при нем - и в лагере, и в
палатке - и много узнал такого, что не доходило до других. Надо, конечно,
учитывать, что он был еще очень молод и многого не понимал. Так или иначе,
в последние дни войны он познакомился с Кассандрой, тем более что и домой
он отплывал вместе с Агамемноном и с ней на одном корабле. А позже -
бессильный чем-либо помочь - он присутствовал и при том, как этот
могущественный царь и Кассандра вместе с ним были по прибытии умерщвлены
Эгисфом. Говорят, что к убийству причастна была и царица. Может статься,
предатель заморочил ей голову. У нас в Итаке тоже много чего бывало: не
все ведь женщины такие, как моя мать. Лучше об этом не говорить. Подобные
злодейства - всего лишь следствие столь долгой войны. Да оградит нас небо
от таких бед.
С самим Орестом я не был знаком. Он повсюду слывет хорошим царем, и