"Ганс Эрих Носсак. Дело д'Артеза" - читать интересную книгу автора

обстоятельствами экономического расцвета фирмы "Наней", то господину
Глачке, по сути дела, следовало бы понимать намеки д'Артеза. Но для него
концерн подобного масштаба был просто-напросто табу.
Фотокопию с другого найденного в квартире, в том же бюваре, документа,
не то припрятанного среди промокашек, не то забытого там, даже подкололи к
докладу, равно как и заключение эксперта-химика о бумаге и чернилах, а
графолога о почерке. Что касается бумаги, то, судя по материалу и способу
изготовления, возраст ее с несомненностью установили но меньшей мере в
сто, а то и в сто двадцать лет. И так как небольшой этот лист с одного
края был совсем недавно обрезан, возникало предположение, что это
вырванная из старой книги чистая страница. Чернила же, напротив, хоть и
казались выцветшими, были современного изготовления. Очевидно, перед
употреблением их в целях мистификации развели водой. С той же
несомненностью в графологическом заключении был опознан почерк лица,
известного под псевдонимом д'Артез, несмотря на наивную попытку, как
говорилось в том же заключении, писать косым почерком, со старомодными
росчерками. Все это уже само по себе вызывало подозрение, не говоря уже о
тексте, который гласил:

"Предъявитель сего вправе пользоваться моим именем для соблюдения наших
общих интересов. Буде же он по причине великого множества войн или любого
другого умопомешательства, охватившего наш континент, ощутит усталость,
почувствует, что больше не справляется со своей задачей, ему в добавление
к вышесказанному дозволено передать означенную доверенность без
предварительного запроса другому, по его мнению подходящему, лицу.
Любое неправомерное использование моего имени с целью вызвать
психическое потрясение следует беспощадно разоблачать.
Меня заботит не мимолетное счастье достигнутого успеха. Гений есть дар,
стиснув зубы, преодолевать лихую годину.
Мы всецело полагаемся на Вас.
Д'Артез, Париж, 8 авг. 1850 г."

Из доклада уяснить невозможно, как поступила с этим текстом
американская тайная полиция. Господина Глачке, конечно, прежде всего
остановили в тексте слова "мы" и "наших". Слова эти, считал он,
подтверждают его догадку, что перед ним документ некой тайной организации,
по всей видимости, с пацифистскими тенденциями. А что д'Артез сам себе
выдал полномочие, доказывало только изощренность обманных методов,
практикуемых мнимой организацией.
- Обратите внимание на выражение "беспощадно разоблачать". Из него
позволительно сделать вывод о злодейских умыслах, - сказал господин
Глачке.
Протоколист со своей стороны списал для себя текст и частенько его
перечитывал. Из какой-то робости он удержался и не стал расспрашивать
Ламбера, который наверняка мог бы дать ему кое-какие разъяснения. В
разговоре с Эдит Наземан протоколист также не упомянул этот текст.
Был ли этот документ просто забавой подобно эскизам? И отчего вообще
существовал такой документ, тогда как ни единой личной записки или лично
принадлежащей д'Артезу вещи обнаружить не удалось? Отчего листок этот
лежал, словно позабытый, между промокашками бювара? Отчего д'Артез не