"Амели Нотомб. Дрожь и оцепенение" - читать интересную книгу автора

Наконец, он проводил меня в огромную комнату, где работало около сорока
человек. Он указал мне мое место, находившееся прямо напротив моей
непосредственной начальницы мадемуазель Мори. Она была на совещании и должна
была встретиться со мной после обеда.
Господин Саито кратко представил меня всему собранию. После чего
спросил меня, люблю ли я преодоление трудностей. Было ясно, что я не имела
права ответить отрицательно.
- Да, - сказала я.
Это было первое слово, произнесенное мной в стенах компании. До сих пор
я ограничивалась кивком.
"Трудность", предложенная мне господин Саито, состояла в принятии
приглашения некоего Адама Джонсона поиграть с ним в гольф в следующее
воскресенье. Мне нужно было написать этому господину письмо по-английски,
чтобы сообщить ему об этом.
- Кто такой Адам Джонсон? -- имела я глупость спросить.
Мой начальник безнадежно вздохнул и не ответил. Было ли нелепым не
знать, кем был господин Джонсон, или же мой вопрос был бестактен? Я никогда
этого не узнала, как и не узнала того, кто такой Адам Джонсон.
Задание показалось мне простым. Я села и написала сердечное письмо:
господин Саито был счастлив поиграть в гольф в будущее воскресение с
господином Джонсоном, и посылал ему уверения в своей дружбе. Потом я отнесла
письмо шефу.
Господин Саито прочел мою работу, презрительно вскрикнул и порвал
листок:
- Начните заново.
Я подумала, что была слишком любезной и фамильярной с Адамом Джонсоном,
и составила холодный и отстраненный текст: господин Саито подчиняется воле
господина Джонсона и согласно его желанию, поиграет с ним в гольф.
Мой начальник прочел, презрительно вскрикнул и снова все порвал:
- Начните заново.
Мне захотелось спросить, что здесь не так, но было ясно, что мой шеф не
выносил вопросов, как уже показала его реакция на мою попытку выяснить
личность получателя. А значит, я должна была сама догадаться, как следует
обращаться к таинственному Адаму Джонсону.
Я просиживала часами за составлением посланий этому игроку в гольф.
Господин Саито придавал ритм моей работе, всякий раз разрывая лист без
каких-либо объяснений, кроме тех вскрикиваний, которые повторялись как
припев. Мне приходилось с каждым разом изобретать новую формулировку.
В этом упражнении что-то было: "Прекрасная маркиза, глядя в ваши
красивые глаза, я умираю от любви", фраза не лишена остроумия. Я подвергала
грамматические категории мутации: "А что если Адам Джонсон станет глаголом,
будущее воскресенье подлежащим, игрок в гольф дополнением, а господин Саито
наречием? Будущее воскресенье согласно прийти господинсаитно адамджонсовать
игрока в гольф. Получи, Аристотель!"
Я здорово развлекалась, когда мой начальник остановил меня. Он порвал
энное письмо и сказал, что пришла мадемуазель Мори.
- Сегодня после обеда вы работаете с ней. А пока принесите мне кофе.
Было уже 14 часов. Мои эпистолярные гаммы настолько поглотили меня, что
я не подумала сделать ни малейшего перерыва.
Поставив чашку на стол господина Саито, я повернулась. Ко мне