"Филип Пулман. Полярные огни ("Причины всех вещей" #1)" - читать интересную книгу автора

не кончилась брачная ночь.


Глава вторая

Неужели утро неотвратимо? Неужели вечен гнет земного? В хлопотах
злосчастных исчез небесный след ночи. Неужто никогда не загорится вечным
пламенем тайный жертвенник любви? Свету положены пределы; в бессрочном, в
беспредельном Ночь царит. - Сон длится вечно. Сон святой, не обездоливай
надолго причастных Ночи в тягостях земного дня. Лишь глупцы тобой
пренебрегают; не ведая тебя, они довольствуются тенью, сострадательно
бросаемой тобой в нас, пока не наступила истинная ночь. Они тебя не обретают
в золотом токе гроздьев, в чарах миндального масла, в темном соке мака. Не
ведают они, что это ты волнуешь нежные девичьи перси, лоно в небо превращая,
не замечают они, как ты веешь из древних сказаний, к небу приобщая, сохраняя
ключ к чертогам блаженных, безмолвный вестник неисчерпаемой тайны.


Глава третья

Однажды, когда я горькие слезы лил, когда, истощенная болью, иссякла
моя надежда и на сухом холме, скрывавшем в тесной своей темнице образ моей
жизни, я стоял - одинокий, как никто еще не был одинок, неизъяснимой боязнью
гонимый, измученный, весь в своем скорбном помысле, - когда искал я подмоги,
осматриваясь понапрасну, не в силах шагнуть ни вперед, ни назад, когда в
беспредельном отчаянье тщетно держался за жизнь, ускользавшую, гаснущую:
тогда ниспослала мне даль голубая с высот моего былого блаженства
пролившийся сумрак - и сразу расторглись узы рожденья, оковы света. Сгинуло
земное великолепье вместе с моею печалью, слилось мое горе с непостижимою
новой вселенной - ты, вдохновенье ночное, небесною дремой меня осенило; тихо
земля возносилась, над нею парил мой новорожденный, не связанный более дух.
Облаком праха клубился холм - сквозь облако виделся мне просветленный лик
любимой. В очах у нее опочила вечность, - руки мои дотянулись до рук ее, с
нею меня сочетали, сияя, нерасторжимые узы слез. Тысячелетия канули вдаль,
миновав, словно грозы. У ней в объятьях упился я новою жизнью в слезах. -
Это пригрезилось мне однажды и навеки, и с тех пор я храню неизменную вечную
веру в небо Ночи, где светит возлюбленная.


Глава четвертая

Я знаю теперь, когда наступит последнее утро, когда больше Свет не
прогонит Ночи, любви не спугнет, когда сон будет вечен в единой
неисчерпаемой грезе. В изнеможенье небесном влачусь я. - Утомительно долог
был путь мой ко гробу святому, тяжек мой крест. Недоступный обычному
чувству, прозрачен родник, бьющий в сумрачном лоне холма, чьим подножьем
земной поток пересечен; кто вкусил сокровенного, кто стоял на пограничной
вершине мира, глядя вниз, в неизведанный дол, в гнездилище Ночи, - поистине
тот не вернулся в столпотворенье мирское, в страну, где в смятении вечном
господствует Свет.