"Наталия Новаш. Чтобы сделать выбор (Сб. "Время покупать черные перстни")" - читать интересную книгу автора

угол.
Помимо этой позы, естественно предполагавшей, что дальше нам идти вместе,
в облике стоявшего ко мне вполоборота незнакомца было еще что-то,
неожиданно располагавшее к доверию. Черты того типа людей, что обычно
вызывают у меня симпатию. Рубашка спортивного кроя и джинсы. В руках
ничего. И хотя с виду он приближался к возрасту по меньшей мере среднему,
в нем чувствовалась неуходящая молодость бродяг.
Наверное, я улыбнулась. Да, конечно же, улыбнулась, ибо так же радостно
смотрела и на него, как на все, что было сейчас вокруг, на все, что было
сейчас во мне. Не потому ли так естественно восприняла я его слова? Не
отпуская меня взглядом и сворачивая за угол, он негромко буркнул что-то
вроде "Пойдем со мной, малышка..." И это не прозвучало пошло.
Я усмехнулась про себя, готовая махнуть прощально рукой, как всегда делала
в таких случаях, да почему-то сдержалась, взглянув со стороны на себя. "Ну
и видок у меня, наверное!.." Было от чего вздыхать: разваливающиеся
полукеды, майка и затертые вельветовые брюки, совсем истрепавшиеся в
дороге. Дорога... Это слово мне напомнило о главном: что меня ждут на
станции, что ребята, наверное, волнуются и надо спешить.
И незнакомец ждал. Чуть-чуть защемило в груди, как перед скорым прощанием
с кем-то близким. "Зачем, - подумала вдруг,- уезжать из этой сказки? Куда
он меня поведет? И как живут в этих домах? Там камин и старая библиотека?
А может быть, он художник и ютится где-нибудь на чердаке? Я ведь не знаю,
где обитают эти старые колдуньи, что любят вечером поболтать за взбитыми
сливками..." Стало грустно, как бывает, когда лишаешь себя чего-то, что
могло бы сбыться.
Незнакомец вдруг шагнул ко мне, посмотрел в глаза и снова сказал негромко:
- Пойдем... Пойдем с нами. - Лицо его было серьезно и сосредоточенно, и я
почувствовала, что мне действительно нужно пойти с ним.
Это было недалеко, или, может быть, я отключилась и просто не заметила
дороги. Мы вошли в подворотню какого-то серого, исхлестанного дождями
дома, такого же старого, как все дома на этой улице. Мрачный, засыпанный
углем дворик, с непременным запахом сырости, времени и человеческого
жилья. Разбитая лестница с литой металлической решеткой, на которой едва
держались источенные темные перила... На площадке первого этажа кое-где
выщербились цветные плитки, составлявшие в прошлом какой-то орнамент.
Пахло мышами и давно осыпавшимися иголками новогодних елок.
Свет пробивался тусклый, сквозь пыльные окна, и когда незнакомец собрался
толкнуть выходившую на площадку дверь - она была только одна,- в мозгу
мелькнула запоздалая мысль: "Притон... Самый обычный притон". Но подумала
я об этом не всерьез и как будто о себе прежней, не прошедшей еще этого
пути об руку со странным человеком, о той, которой еще могла прийти в
голову такая мысль. Мне бы она уже не пришла. Я чувствовала происшедшую
перемену. Мой бедный, готовый всегда спорить рассудок находился сейчас на
грани мучительного раздвоения. Я как будто внезапно вспомнила вдруг этого
человека. Казалось, я знаю его бесконечно долго, он для меня как все, кого
когда-нибудь любила и люблю, о ком помнила и кого помню.
Меж тем распахнулась дверь. Я увидела полутемную прихожую, в которой из-за
холодильника было не повернуться. В душе вдруг возникло множество странных
чувств, я вспомнила сиреневый подорожник и давешнее романтическое
настроение, под властью которого боролась с последними голосами критики.